Танька по секрету рассказала, что они сдержаться не могут и всё в трусы.
После нескольких таких историй от меня шарахается весь институт, где я учусь, и всё общежитие, где живу.
И вот возвращаемся к вечеру, к тому моменту, когда Танька послала меня в подвал за новой порцией домашнего вина.
Уже подвыпившая наша компания завалилась на дачу к одному из общих приятелей Таньки и Машки. Парни заулюлюкали от радости и резво нас раздели до лёгких вечерних нарядов. Потом все выпили за встречу. Потом все засуетились, куда-то бегали, шептались, подсаживались ко мне и снова убегали. Звучала музыка. Включённый телевизор пытался перекричать музыкальный центр и людей.
На этом этапе меня послали за вином и заперли. В лёгком вечернем платье с высоким разрезом на боку, в капроновых эротических чулочках и туфельках на 8-сантиметровом каблуке (максимум, что я могу надеть, потом хожу как уточка).
Я стучала, кричала, всплакнула от страха, и снова кричала и стучала. Бесполезно.
Потом, обняв себя руками, присела на корточки и решила терпеливо подождать. Если не подавать признаков жизни, они испугаются и быстрей откроют. Но простуда гарантирована.
Наверное, я задремала, возможно, впала в беспамятство. Сначала мне стало жарко, потом мокро, потом снова холодно и я открыла глаза.
В слабом свете лампы, пахнущей горючим для трактора, большими и круглыми глазами на меня смотрели два человека с непропорциональными телами. Один из них поливал меня водой из бутылки, второй держал керосиновую лампу как в старых фильмах. Их вторые руки тоже не бездействовали. Человечки, поднося рукава к лицу, тёрли ярко красные, блестящие от сырости, носы, находящиеся в постоянном движении.
- Чего здесь разлеглась? - видя, мой удивлённый взгляд, смешно заговорил, державший лампу гном, мультяшным голосом будто наглотался газа из воздушных шариков.- Давай, двигай на выход. Мы беглых рабынь не укрываем. Давай, давай, уматывай - и толкнул меня грязной от насморка и прилипшей к ней землёй рукой.
Я не стала ждать нового тычка, с трудом поднялась на затёкшие ноги и потихоньку, держась за каменную стену, поплелась в направлении указанном гномами. Шла очень медленно, на мне по-прежнему было нарядное лёгкое платье, больше открывающее, чем закрывающее. Те же туфельки и чулочки, удивительным образом совершенно целые.
И только выйдя из пещеры через длинный и узкий лаз. У меня началась истерика. Хохот перемежался со всхлипами и воем. Мой рациональный ум не мог принять ни пещеру с гномами, ни ярко зелёный лес, ни теплое летнее солнце в ультрамариновом небе. Ни странно одетых мужчин с пиками наперевес, направленными на меня.
Подскочивший громадный детина крепко схватил мои волосы и наклонил голову вниз. Когда я попыталась от безысходности поцарапать его ногтями, на меня нацепили тяжелые браслеты. Щелчок и не осталось в моей душе ничего, кроме равнодушия и усталости.
- Вот повезло, так повезло! Красатуля, кто твой хозяин? Сбежала, аль потерялась? - Невысокий мужчина с рыжей бородой бегал вокруг меня, периодически оглаживая то, до чего дотрагивался. То руку, то плечо, то чуть касаясь, как бы случайно попу или грудь.
- Вознаграждение получу, лавку в столице открою, дом куплю. Сколько интересно за тебя дадут. Уж не мало. Такая гладенькая, чистенькая.-
Что правда - то правда! Никогда не была худышкой. Даже в самые голодные годы, когда все детдомовские дети худели минимум на 3-4 килограмма, я худела на пол кило максимум. И выражение лица всегда было девственно-наивным, когда конечно расслабленно и спокойно.
А теперь собираем весь мой образ, представший перед запылёнными личностями с нечёсаными, грязными волосами в простой и грубой одежде.
Платье проститутки, обтягивающее тело с плавными изгибами, наивно - детское лицо, красиво уложенные кудряшки, тонкие изнеженные кисти рук, ухоженные ногти. И дикий ужас в глазах. Это я!
Про дикий ужас я конечно преувеличила. Страх присутствовал, а ужас если и был, то далеко в глубине души.
- ставьте капканы. Эти демоновы гномы всё равно когда-нибудь вылезут - распорядился рыжий. - Красотульку в обоз. Ёрш! Не забудь её на цепь посадить. От нас не убежишь - и подмигнул мне.- А ласковой будешь - он смерил меня жадным взглядом - платье прикуплю - и весело, подёргав бровями, отошел к остальным мужикам, занятым установлением конструкций из заострённых толстых веток.
Дрожь омерзения пробежала по телу. Рослый белобрысый паренёк, толкая в спину и громко сопя, направил меня к телеге, стоящей ниже по склону на мало приметной дороге. Посадив и обернув пояс цепью, быстро, а главное, молча, убежал обратно к пещере.