- Ты уверена, теть Сонь? – настаивала Виктория.
- Виктория, я тебя умоляю! – вскричала тетушка и осуждающе посмотрела на сомневающуюся в ее честности Вику. – Ты меня, ей Богу, обидеть хочешь. Что я, по-твоему, совсем из ума выжила, чтобы откровенничать и сплетничать о тебе с малознакомым молодым человеком?
- Думаю, нет, - примирительно улыбнулась Вика и обняла тетку. – Прости. Я не хотела тебя обижать. У меня просто возникли сомнения. Ну, тетя! Пожалуйста!
- Ладно, ладно. Не обижаюсь я... – с облегчением выдохнула тетушка и похлопала племянницу по спине. – А мальчик то хорош! Породистый, красивый и настырный. Выходит он тебя, Витуська, ой выходит! Оглянутся не успеешь, как сама меня благодарить будешь.
- Посмотрим, посмотрим... – загадочно протянула Виктория с хитрой улыбкой, отстраняясь из тетушкиных объятий. – Торопить события не будем, но и на самотек их пускать нельзя.
- Вот это верно. Любые якобы случайные события, это заранее тщательно запланированные цепочки шагов. Главное, чтобы план был удачным.
- План отличный! – засмеялась Виктория. «Сейчас самое время для его второго тура. Главное, не опоздать...» - подумала она. – Теть Сонь, я тебя покину не надолго?
- О чем речь, Вита! - изогнула от неожиданности бровь тетка. – Ты не моя крепостная. Будь осторожна, вот и все о чем я прошу. Иди, иди. Дело молодое... Нечего тебе около меня сидеть, ступай с Богом.
- Теть Сонь, а Воронов пешком пришел? – бросила, уже находясь у дверей, Виктория.
- Да. Пешком я думаю. По крайней мере, звука мотора я не слышала...
- Я тоже, - крикнула Вика и исчезла за скрипнувшей напоследок входной дверью.
- Господи, ты, Боже мой! Страсти то, какие! – удивленно и озадаченно произнесла тетушка. – Любовная история творится у меня прямо на глазах, а я сижу в первом ряду... Красота, да и только! Господи, помоги им! А не хочешь помогать им, тогда не мешай.
Глава 8.
Она неожиданно вышла из-за кустов дикого боярышника, словно материализовалась из его мыслей. В первый миг он ее не узнал, потому как на сей раз, она была одета в джинсы и футболку, и ее пышные, вьющиеся волосы были убраны в замысловатую прическу. Таких красавиц Сергею Воронову доводилось видеть на обложках глянцевых журналов, которые так любила листать его мама. Он не мог оторвать глаз от нежных завитков, выбивающихся на шее, от беззащитной ложбинки на груди, но более всего от трогательно, по-детски розовеющих ушей. «Она, должно быть, еще совсем ребенок, - вдруг подумалось ему. - Ее насмешливость – не более чем маска, защита от грубого, жестокого мира, в котором ей доводится жить. Как колючки на розовом кусте...». Он зачарованно смотрел на нее, пока не увидел, что Виктория направляется к нему. Тогда, собравшись с силами и отогнав свои мысли, Сергей сделал несколько шагов ей навстречу.
- Прошу тебя, берегись Гольдберга, - быстро проговорила она своим звонким голосом. – Я знаю, как партнер по бизнесу, он безупречен, но как человек, как уязвленный мужчина, он способен на все.
- При чем здесь Гольдберг? – озадаченно спросил Воронов.
- Потому что его ты ждешь на выходные к себе в гости? – со странной интонацией в голосе, то ли вопросительной, то ли утвердительной, произнесла она.
- Откуда ты знаешь? – иронически улыбнулся он.
- Не важно, откуда...- вздохнула она, блефуя. - Я просто знаю, просто чувствую, потому что он всегда появляется некстати, тогда когда он совершенно не нужен. Мне, по крайней мере. Слишком долго он бездействовал. Сейчас ему самое время появиться, чтобы все испортить...
- А почему я должен его опасаться? У нас прекрасные отношения и никогда не было каких-то серьезных проблем. Ты шутишь, Виктория? Объясни, почему?– бархатно проговорил Сергей и с улыбкой взглянул в ее серьезные глаза.
- Потому что, он мой бывший муж...
- Что... что такое? - спросил он хрипло, внезапно пересохло в горле.
- Не говори ему, что знаком со мной! - испуганно прошептала она, повернулась и бесшумно скрылась среди зелени.
Он едва не бросился вдогонку за ней, да вовремя взял себя в руки и остановился. Не только не побежал, но еще и отвернулся. Вынул из кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. Закурил. Невозмутимого Сергея Воронова трясло - должно быть, от злости и бешенства.
- Чертова кокетка! – презрительно процедил он. - И я тоже хорош! Развесил уши!