Она снова посмотрела на часы. Приближался вечер. Женя подошла к открытому окну и выглянула во двор. Тени начали удлиняться, а вскоре они и совсем исчезнут, вместе с искристой пылью. Она отключила звук у телефона и положила его в задний карман джинсов. Бесшумными шагами быстро пересекла кухню и, не оглядываясь, вышла из дома.
Знакомая тропинка, петляющая среди деревьев, уверенно вела ее через лес. Женя пришла на поляну - их поляну. Поляну объяснений. Интуитивно она чувствовала, что не будет больше никаких объяснений и долгих разговоров. Зачем? Все, что хотели они уже выяснили и узнали друг о друге. Виктория приняла решение. Она, наверное, как и Женька, крепко подумала, прежде чем сделать свой выбор. Трудный, серьезный и осмысленный выбор. Женя, усмехнулась, вспомнив свою бессонную ночь, за которую практически прожила будущую совместную жизнь с Викой. Все страхи, все сложности, все можно пережить, если есть любовь. Сердце не обманешь…
Вдруг среди деревьев, мелькнуло какое-то светлое пятно. Женя замерла и присмотрелась.
- Вика? Господи, Вика, что ты здесь делаешь?
Виктория сидела на какой-то коряге и грустно смотрела, на застывшую от удивления, Женьку. Она быстро поднялась и по-детски пожала плечами.
- Тебя жду. Находиться дома я уже больше не могла, вот и пришла сюда. Прости, если напугала тебя, Женя. Я подумала, что… что ты… - она слегка замялась, боясь озвучить свою мысль до конца.
- Что ты подумала? Что я не приду к тебе? Глупая! Какая же ты, дуреха, Вика! - она бросилась к расстроенной Виктории и обняла ее, крепко прижимая к себе. – Прости! – шептала она. - Это я виновата. Я весь день проспала, потому что ночью не могла уснуть. Все думала, думала… Я слишком много думала, Вика. Не надо было…
Влажные Викины губы обожгли ее и заставили замолчать. Голова закружилась от ее близости и ее запах, возбуждающей волной, защекотал чуткие Женькины ноздри. Легкий, неуловимый, медленно сводящий с ума аромат Виктории.
- Женька, я люблю тебя… - будто издалека донеслось до нее признание. – Ты можешь сомневаться и не верить мне, но…
- Верю… Тебе верю.
Судорожным, сумасшедшим движением Женя стиснула тонкие запястья Викиных рук и жадно поцеловала ее под самой мочкой уха. На губах болью отозвалась нежная гладкость ее кожи. И в руках, вдруг, подозрительно затрещало что-то шелковое и скользкое. Неловкие, опьяненные руки не могли справиться с внезапно появившейся в них силой. Викино тело вздрогнуло и ожило в них, отзываясь на каждое прикосновение. Такое совершенное, горячее и хрупкое, такое звонкое, как гитарная струна, что казалось, одним неосторожным движением можно переломить его пополам.
- Останови меня, Вика. Не так…Все должно быть не так. Это же пошло. Как в каком-то сопливом романе. Ненавижу романы.
- Ну, и пусть, как в романе… – выдохнула Виктория и посмотрела на нее пьяными глазами. – И пусть…– тихо сказала она, еще крепче прижимаясь к Женьке. – «И блузку – в сторону. И пальцы – в тело. И губы - требовательны и нежны. И сдавленный крик – в полыхающее закатное небо. А на щеках слезы - соленые, горькие слезы счастья. И любовь – улетающую в вечность, потому что нет ничего прекраснее, бессмертнее и чище, чем она…» - совсем тихо закончила она фразу, обжигая шепотом в самое ухо. – Свой роман мы напишем сами, Женя. Главное, не останавливаться и сделать это.