"Да нет, связаться можно. У них там вместо всего настоящего придуманы разные штуковины: вместо мерцания - машины, а вместо общения - вот такие палочки..."
Я показал Ауиниоану "мобильник".
- О, а я думаю, что у тебя за гордейская побрякушка, - заинтересовался ученый. - Дай-ка посмотрю, а то я только теоретически о мобильной связи знаю, а вблизи никогда не видел.
Он увлеченно стал вертеть в руках подарок моей Лины.
- Только она больше даже через него со мной не связывается, - грустно сказал я. - Наверное, я все же что-то сделал неправильно...
- Да ты просто далеко от города, вот он и не работает. У них ограничение по расстоянию...
- Да?! Точно, она что-то такое говорила. А если она за это время хотела со мной связаться? - Я заволновался.
- Если ты не в зоне приема, то у нее не получилось. - Ауиниоан, похоже, уже разобрался с устройством, после чего сразу потерял к нему интерес. Протянул мне.
Я с любовью взял подарок Лины.
- Знаю место, где он работает, - сказал я и смерцал туда.
"Ты приходи иногда ко мне, а? - раздался внутри просительный голос Ауиниоана. - На моей памяти ты единственный, кто так серьезно заинтересовался гордейцами. И, похоже, твоя история еще не закончена... Или можно я к тебе сам буду периодически заглядывать за новостями?.."
"Можно, - разрешил я, - только не слишком часто..." После чего закрылся и с нетерпением уставился на мобильник.
Вдруг он издал какой-то странный звук, прямоугольное окошечко засветилось, а потом что-то появилось. Такими же значками, как у Лины на "бэйджике". Потом еще раз прозвучала короткая мелодия, и снова какой-то текст появился.
Я так разволновался, что не сразу сообразил смерцать к Ауиниоану и попросить прочитать. Наверняка, он знает письменный язык гордейцев. Когда эта мысль пришла в голову, и я уже сосредоточился на деревьях, под которыми обитал ученый, как мобильник заиграл длинную, уже знакомую мелодию. Сердце забилось восторгом, и я немедленно нажал кнопку с зеленым пятнышком.
- О, надо же! Эй, котик, ты куда девался?! Сам додумался в зону досягаемости перескочить? Ну, ты герой! Я тебе уже битый час названиваю, даже СМС послала, как дура. Потом сообразила, что ты все равно читать не умеешь...
Любимый голос. Я почувствовал, как внутри начинает петь. Хотелось взлететь высоко в небо и окутать любимую осязаемой радугой.
- Ну, давай, докладывай, чего так быстро смотался, не понравилось что ли?..
- А тебе? - едва сумев вернуться из вышины, спросил я.
- Класс! - рассмеялась Лина. - Для первого раза, так вообще супер. Для твоего первого раза, я имею ввиду. Так долго и, как бы это выразиться... дотошно что ли... Ты сам-то кончил?..
- Что? Кого?..
- А, да что я спрашиваю, - почему-то расхохоталась она. - У тебя же это атавизм!.. В общем, котяра, ты мне нравишься, честное слово. Давай договоримся, что ты иногда будешь приходить в гости. Вместе с атавизмом, понятное дело.
- Сейчас... - я обрадовался и собрался тут же смерцать к Лине домой.
- Эй-эй! Только не сейчас, скороход ты мой. Это ты там без дела слоняешься по лесам целыми днями. А у меня дела, обязанности, работа... Короче, давай завтра вечером. Я пораньше приду, романтику какую-нибудь устроим, раз тебе без нее не в кайф. Тогда и прилетай. Только, прошу любезно, не появляйся больше между мной и теликом, как в прошлый раз. А то я чуть не обделалась, честное слово... Где-нибудь на кухне или в углу комнаты появляйся, что ли...
- Мы завтра встретимся?!
- О, понятливый... Да, завтра. Вечером. Вечер, это когда солнце уже не светит. Понятно?..
- Да.
- Вот и ладненько. Тогда пока, котяра мой лесной! Буду ждать с нетерпением...
Голос пропал. И сразу тихая светлая грусть пришла на место радости. Но я был счастлив! Главное не думать о том, что... Ощущать грусть от того, что голос пропал, и настала разлука с любимой, переживать недавний разговор и отголоски радости, предвкушать встречу... Главное не думать. Просто переживать и ощущать. Не думать...
* * *
Мы гуляли с Уэдом и Даной у реки. То садились и смотрели на воду, а то ходили по песчаному берегу и разговаривали. Нам всем троим нравилось слушать журчание воды, поэтому говорили в основном молча, несмотря на то, что последнее время из-за частых встреч с любимой, я и с друзьями то и дело начинал общаться вслух...
Уэд больше не уговаривал меня забыть о Лине и не говорил о жалости. Они с Даной смирились и приняли мой выбор, и теперь называли Лину "твоя любимая", и говорили о ней, как о людице.
Сначала мне очень нравилось это, но потом я сам стал напоминать друзьям, что моя любовь не совсем нормальная, потому что иначе не получалось говорить о том, что меня по-настоящему волновало. А с друзьями нельзя говорить о том, что тебя не волнует. Ведь разговор сразу становится формальным, пустым, и тогда лучше уж молчать...