Невольно приподнимаю брови.
– Обещала же прийти, – скалится, прищуривается и пристально изучает, буравит взглядом. – Сама обещала.
Это о чем? О нашем разговоре в тюрьме?
Да я бы что угодно тогда пообещала. Только бы он отпустил. Ушел. Только бы перестал меня зажимать.
Отворачиваюсь и снова бросаю взгляд на улицу. Хорошо знаю город, но сейчас настолько сильно волнуюсь, что даже не понимаю какой это район.
– Опять гадаешь как бы удрать? – насмешливо спрашивает Черный.
Молчу. А что говорить? Все и так понятно.
– Вот чего ты вечно в напряге?
Новый вопрос заставляет снова на него посмотреть.
– Ты хотел меня изнасиловать, – выпаливаю.
Уже просто не выдерживаю.
– Я никого против воли не трахаю, – заявляет мрачно.
Невольно кривлюсь, снова от него отворачиваюсь.
Машина заезжает на подземную парковку. Замечаю название элитного жилого комплекса.
Вот и все. Приехали.
Содрогаюсь изнутри. Цепляюсь за ремень так крепко, что пальцы белеют.
Черный выходит из машины, открывает дверцу, отстегивает меня и подхватывает под локоть, вытягивая из салона. Дальше он размашистым шагом направляется к лифту, сильнее сжимая мою руку.
Отчаянно оглядываюсь. Вокруг никого. Время позднее, это неудивительно.
Он заталкивает меня в кабину. Так и не отпускает, не ослабляет захват. Грубо поправляет чуть сползший с моих плечей пиджак.
Стальные створки разъезжаются. Еще несколько шагов – и мы оказываемся возле двери.
Опять смотрю по сторонам, будто надеюсь на очередное чудо. Но ничего не происходит.
Черный затягивает меня в свою квартиру, причем настолько резко, что я спотыкаюсь и одна туфля слетает. Вскрикиваю. Почти в ту же секунду ублюдок подхватывает меня на руки, несет в темноту.
От напряжения тело колотит.
Вспыхивает приглушенный свет, но это едва ли помогает мне успокоиться. Паника захлестывает с новой силой.
– Да что ты трясешься? – резко бросает Черный.
И усаживает меня на диван.
Кусаю губы, обнимаю себя руками. Плотнее запахиваю его пиджак, сбрасываю другую туфлю и поджимаю ноги, стараюсь спрятать их тоже.
Мне совсем не нравится то, что я в одежде Черного. Пиджак пропитан его запахом. Но лучше так, чем остаться перед ним в одном платье.
Забиваюсь в угол дивана, наблюдаю, как ублюдок открывает бар. Достает бутылку, разворачивается ко мне и подходит ближе, по пути хватает стакан со стойки.
– Держи, – заявляет он.
На автомате сжимаю стеклянную поверхность.
Черный открывает бутылку. Наполняет стакан темной жидкостью. В нос ударяет запах крепкого алкоголя, заставляя невольно скривиться.
– Пей, – приказывает.
Смотрю на него.
Он возвышается надо мной как скала. Темный. Угрожающий. И кажется, снова злой. Припечатывает тяжелым взглядом.
– Давай, пей, – повторяет. – Что застыла?
– Нет, – сглатываю.
– Пей, сказал, – произносит отрывисто. – Тебе расслабиться надо.
– Не могу. Я… я не пью.
Говорю, а потом жалею о своих слов, потому что вид у Черного бешеный. От него как будто током искрит. Как электрический провод. Только тронь – ударит. Обожжет.
– Блядь, – рявкает.
И сам к бутылке прикладывается. Пьет крупными глотками. Жадно. Наблюдаю, как дергается его массивный кадык, и становится жутко.
Что теперь? Он и трезвый ведет себя как животное. А пьяный так вообще с цепи сорвется.
Черный отбрасывает бутылку в противоположный угол дивана. Ловит мой взгляд точно в капкан.
– Ну чего ты опять так смотришь? – рычит и склоняется надо мной. – Глаза эти свои вытаращила. Вот чего, блять?
Одна его рука опускается на подлокотник. Вторая на спинку дивана. И хоть он не трогает меня, все равно ощущаю себя под давлением.
– Глаза у тебя, – цедит сквозь зубы. – Сучьи.
Черный выхватывает у меня стакан. Ставит на столик у дивана, да так резко, что тот проезжается по гладкой поверхности и жидкость расплескивается.
Вздрагиваю. Сжимаюсь в комок, ожидая самого худшего.
Но тут Черный просто усаживается рядом. Берет бутылку. Допивает. А потом его горячая ладонь опускается на мою щиколотку, вынуждая дернуться. Пальцы обводят лодыжку. Медленно. Едва дотрагиваются.
Нет, нет, нет. Все внутри протестует. Если он скользнет выше по ноге. Если… я просто… я…
Но он просто сжимает мою стопу. Слегка.
– Замерзла?
– Н-нет, я…
– Надо согреть.
Черный резко поднимается и подхватывает меня. Все происходит так быстро, что воздух забивается в легких и я даже закричать не могу.
Он относится меня в другую комнату. Свет не включает. Бросает на кровать, и сам укладывается рядом. Прижимается сзади. Притягивает вплотную.
Стараюсь сбросить предательское оцепенение. Стараюсь бороться.
И тут понимаю, что Черный больше ничего не делает. Не стягивает с меня одежду, не шарит руками по моему телу. Он застывает, только держит крепко.
Дергаюсь. Пробую выбраться.
– На хуй нарываешься?
Его отрывистый вопрос заставляет заледенеть.
– Тихо лежи.
Он перемещается. Одна ладонь накрывает мой живот. Другая – грудь. Через пиджак. Боюсь шевельнуться.
Ничего не происходит.
Черный молчит, и я замираю в напряжении.
Его тяжелое дыхание как будто успокаивается. Прислушиваюсь. Считаю секунду за секундой.
Он что, заснул?
6
Блядь. Где она?
Просыпаюсь и сразу понимаю, что девчонки нет рядом. Не просто в кровати нет. В комнате пусто.
Только запах ее. Будоражит. Здесь все ею пропахло. Пропиталось.