— Что делаю?
— На нервы мне действуешь, — мою вторую чашку, мельком мазнув по нему взглядом.
— Чем? Тем, что смотрю на тебя? — спрашивает, вскинув брови. — Трогать мне тебя запрещено, особенно так, как хочется мне. Так что только смотреть и остается… Нет, если ты, конечно, хочешь…
— Не хочу!
— Я бы, конечно, поспорил, но, как прилежный ученик, усвоил урок о личном пространстве. Оль?
Выключаю воду и поворачиваюсь корпусом к Макару.
— Можно мне… — опускает взгляд на мой живот, прикрытый свободной рубашкой пижамы. — Пожалуйста, — добавляет тише.
Во рту сразу же пересыхает от будоражащей мысли, что Макар коснется меня так интимно, но я согласно киваю, почему-то не в силах отказать, и безотрывно наблюдаю за его приближением.
Опускается на колени, не отводя глаз, едва уловимо ведет по бедрам, ныряя ладонями под край рубашки. Дыхание перехватывает, когда теплые большие ладони накрывают живот, а на мужских губах появляется нежная улыбка.
— Мне до сих пор не верится, — глядя снизу вверх, говорит тихо.
Киваю, не в силах ответить. Так некстати накатившие слезы умиления душат где-то в горле.
— Какие они сейчас? Совсем еще маленькие, да? — поглаживая едва заметно выпирающий животик, спрашивает.
— Как два кочанчика капусты. Брюссельской, — добавляю с улыбкой, когда смешно хмурит брови.
Господи, какие только ассоциации в беременную голову не приходят. Жуть! Учитывая, что ненавижу вкус этого овоща всеми фибрами души.
Проваливаюсь в другое измерение, стоит только горячим губам коснуться кожи чуть ниже пупка. Стою, ухватившись рукой за столешницу, гляжу на темную макушку и прилагаю максимум усилий, пытаясь расслышать, что же Макар там шепчет нашим детям.
В воспаленном сознании всплывает наша вторая встреча. До мелочей четко вырисовывается образ мрачного, страшного мужчины из подвала. С мертвенно холодным взглядом, пробирающей до ужаса энергетикой и обезоруживающим равнодушием в голосе. Казалось, что там и закончится моя жизнь.
И сейчас. В реальности. Стоит на коленях посреди маленькой кухни, водит подрагивающими ладонями по талии и воркует о любви к двум крохам, живущим во мне.
Глава 28
Ольга
Совершенно незаметно мы перемещаемся в гостиную, на диван. За окном завывает вьюга, по телевизору фоном идет очередной новогодний фильм, длинные мужские пальцы лениво перебирают мои рассыпавшиеся локоны. То и дело проваливаясь в дрему, упорно ловлю за хвост мысль, что уже давно пора выпроводить Макара и ложиться спать. Отпуск незаметно подошел к концу, завтра мне заступать на ночную смену. Нужно выспаться и набраться сил, потому как в праздники у нас вместе с хирургией вечно аврал. То поножовщина по пьяни, то неудачно запущенный фейерверк, то обострившиеся панкреатиты — в общем, работы хватает.
Я, конечно, подозреваю, что у Макара немного другие планы на сегодняшний вечер и предстоящую ночь, по крайней мере, остаться в стенах квартиры, но перевоспитательный процесс запущен и требует моей выдержки и железобетонной непоколебимости.
— Уже поздно, — сажусь и поворачиваюсь к Макару.
— Значит, выгоняешь, — усмехается беззлобно.
— Не выгоняю, а в благих целях держу дистанцию.
— Мы можем отлично дистанцироваться. Ты — в спальне, я — на диване. Между нами десять метров, дверь и мое честное слово, что приставать не буду.
— Диван маленький и не раскладывается, а ты — большой, — пряча улыбку за копной волос, поднимаюсь и отхожу на шаг.
— Вредничаешь? — показательно грозно хмурит брови, откидывается на мягкую спинку, демонстративно вытягивая руки.
Дескать, никуда не торопится.
— Ну что ты. Пекусь исключительно о твоем комфорте, — включаясь в игру, парирую. — Вдруг нерв какой зажмет или спину прихватит, а я себя потом виноватой чувствовать буду. Нервничать, волноваться… Мне ведь покой нужен и преимущественно положительные эмоции.
Упрямо стою на своем, хотя вижу, как Макар скользит жадными глазами по моему телу. Оценивающе так, провокационно. Наверняка прикидывает, насколько положительно и в каких плоскостях может закончиться этот вечер.
— Не жалко? По новостям передавали природный катаклизм: метель, заторы, город весь в пробках стоит, а ты меня в ночь под хвост гонишь…
На жалость давит… Бессовестно бьет ниже пояса, я ведь и правда теперь волноваться буду, глаз не сомкну от мыслей, доехал или нет. Меняет тактику, значит, раз напролом нельзя, с фланга решил зайти…
— Знаешь, кто ты? Самый настоящий свин и манипулятор!
По довольной усмешке понятно, что Макар ни капли не расстроился.
— Так, раз решили, я в душ и спать. Подушку хоть выделишь? — пружинисто встает с дивана и слитным движением стягивает футболку, играя мышцами. Не дожидаясь моего ответа, скрывается в коридоре.
Когда до моего слуха доносится шум воды из ванной, я всё еще стою посреди гостиной и растерянно смотрю на макушку елки с покосившейся звездой.
Как у Макара получается так незаметно перехватывать контроль над ситуацией, я действительно не понимаю. Топаю в спальню, беру из шкафа чистый комплект постельного белья, плед и подушку. Стопкой кладу на край дивана. Пусть сам стелет себе, я сегодня негостеприимная и злая.
Пока Макар там плещется и что-то напевает, прячу остатки пиццы в холодильник, пью вечерние витамины и иду в спальню. Выбираю самую целомудренную, на мой взгляд, ночнушку и, сохраняя покерфейс, прохожу мимо Макара, как раз натягивающего наволочку на подушку.
Всё еще злорадно посмеиваясь, нежусь под душем. Взгляд случайно цепляется за верхнюю полочку, которая чаще всего пустует, потому что что я туда не дотягиваюсь. На ней аккуратно расставлены бутылки с мужским шампунем и гелем.
Обживается потихоньку, значит!
Вытираюсь, слегка нервно водя полотенцем по коже. Одеваюсь, не забывая про халат, подхожу к раковине, чтобы почистить зубы и нанести на лицо ночной крем, но пораженно замираю…
Гель для бритья, бритва, мужской дезодорант, новая зубная щетка — и всё это в моем навесном шкафчике… Каким-то магическим образом…
Со всех сторон обложил, манипулятор ползучий. Пока усердно втираю крем, не перестаю искренне удивляться самоуверенности Макара. Нет, ну надо же?
Бесшумно ступаю по квартире, попутно выключая свет. Оставляю лишь слабо мерцающую гирлянду. С удовольствием замечаю мужские ступни, торчащие с подлокотника дивана.
— Сладких снов, любимая, — летит мне в спину, когда я уже почти скрылась в спальне.
Оборачиваюсь и окидываю взглядом вальяжно развалившегося Макара в одних лишь низко посаженных тайтсах, между прочим, тоже магическим образом появившихся в моей квартире. Даже несмотря на то, что ложе явно мало, выглядит Макар на редкость довольным. Закидывает руки за голову, прекрасно осознавая, как выглядит в этот момент и, куда я ненароком кошусь. А смотрю я на голую грудь и на то, как сокращаются сухие мышцы живота при малейшем его движении.
«Я фригидная, я фригидная, — повторяю в мыслях. — По крайней мере, пока не истечет перевоспитательный срок…»
— И тебе, — буркнув, закрываю дверь.
Глава 29
Ольга
Несмотря на всплеск эмоций и присутствие Макара, похоже, плотно пускающего корни в моем скромном жилище, засыпаю быстро.
Вначале, правда, некоторое время лежу и прислушиваюсь к завыванию ветра за окном и тихим шагам из гостиной. Напряженно жду, что сейчас услышу тихий щелчок замка и скрип двери, но, побродив по квартире, мой небритый дровосек затихает.
А утром меня, конечно же, ждет сюрприз… Лежу, сонно моргая, пытаюсь понять, почему так жарко. Тяжелая рука обвивает мою талию, намертво придавливая к матрасу. Голова уютно лежит на сгибе мужского плеча, сама я плотно прижата спиной к груди Макара.