– И что, по-твоему, Рукхоуп здесь делает? – резким тоном произнесла девушка. – Уверена, что это не визит вежливости к соседу. Не смей спрашивать у него, женат ли он, – поколебавшись, добавила она. – У нас большие неприятности, па. Лучше думай об этом, а не о всяких глупостях.
– Я как раз об этом и думаю. Если мне суждено расстаться с жизнью, я хочу, чтобы кто-то присматривал за тобой и за Мертон-Риггом, когда меня не будет.
– Если мы выживем, я сама позабочусь и о Мертон-Ригге, и о дядюшке Кутберте. Просто забудь о том, чтобы выдать меня замуж.
– Когда-то у тебя был жених, – пробормотал ее отец.
– Что ты сказал?
Дочь пристально уставилась на отца.
Арчи пошевелился.
– Я постараюсь во всем разобраться… постараюсь…
– О, да. Палач накинет тебе на шею петлю, а ты спросишь, женат ли он, а потом предложишь ему взять в жены однорукую цыганку.
– Не исключено.
Отец подмигнул дочери, а затем поморщился от боли.
– Тамсина, выслушай меня. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за мужчину, который не будет пугаться твоей маленькой руки и цвета твоей кожи. Пусть он согреет твое сердце, а ты – его. Пусть вам будет тепло, как у очага, – Арчи улыбнулся. – И он должен быть таким же славным сорвиголовой, как твой отец.
– Па! – слова отца ее растрогали. – Спасибо, но нет сорвиголов, которые могут с тобой сравниться, – девушка улыбнулась. – Думаю, нам стоит последовать совету Рукхоупа и согласиться на условия Масгрейва. Тогда нас отпустят.
Арчи скривился.
– Лучше пусть меня повесят. Я умру до заката солнца. Извини, если что не так…
– Ничего плохого с тобой не случится.
Тамсина прикоснулась к его связанному веревкой запястью. Отец раскрыл ладонь.
– У тебя длинная линия жизни.
Она пыталась убедить в этом как его, так и саму себя.
– Опять твои цыганские хитрости? Ты провела слишком много времени со своей бабушкой в таборе и научилась от цыган всей этой языческой чепухе.
По голосу отца было понятно, что он поддразнивает ее.
– Не думаю, что плохо читать по руке судьбу человека, если сам Господь написал ее на ладонях. Ромалы просто знают, что означают разные линии, вот и все.
– Многие платят серебром, чтобы им погадали по руке, но лично я никогда не видел в этом занятии ничего полезного. Впрочем, особого вреда в этом тоже нет. А вот то, что ты научилась у цыган уловкам в карточной игре, – это небесполезный навык.
Арчи улыбнулся.
Дочь прикоснулась к его ладони кончиком пальца.
– Ты переживешь всех нас. Ты слишком упрям и удачлив, чтобы сдаться так быстро.
– Моя удача не вечна, – вздохнув, уже серьезней произнес Арчи. – Тамсина! Если мой конец близок, ты должна это знать. Моя мечта – выдать тебя замуж за сына Рукхоупа. Я желал этого с самого твоего рождения. Уильям тогда был еще мальчишкой. Его отец, Алан, хотел того же.
Тамсина раньше этого не слышала. Не исключено, что рана головы и трудное положение, в которое они угодили, сделали отца столь сентиментальным по отношению к сыну его закадычного друга.
– Па, – мягко произнесла дочь, – мечты хороши на сон грядущий, но днем от них мало пользы. Забудь о беспочвенных грезах.
– Мечты воплощаются в жизнь, если от них не отказываться, – возразил Арчи. – Это моя самая заветная мечта. Я лелеял ее долгие годы. Я не верил в ее осуществление, но парень все-таки вернулся домой, покинув королевский двор. Если меня сегодня повесят, не забывай о том, что я рассказал. Ты должна пойти к Рукхоупу и передать ему мою волю.
Девушка склонила голову. Она ощущала себя виноватой из-за того, что не сможет признаться отцу в случайном брачном ритуале с участием Уильяма Скотта. Арчи Армстронг слишком серьезно отнесется к этому. Девушка молчала, не зная, что и сказать.
– Сдается мне, Уильям Скотт как раз из тех, кто тебе подошел бы, дочка, – произнес отец. – Отважный сорвиголова с добрым сердцем. Он помог нам вчера.
– Но я его не знаю, – возразила Тамсина, – и ты, кстати, тоже.
– Он приходится сыном Алану Скотту, – решительно заявил Арчи. – Еще один разбойник из Рукхоупа.
– Вот только сын совсем не похож на отца. Ты мне сам говорил, что его взяли заложником еще в юности и воспитывали при королевском дворе.
– Насколько я знаю, обходились там с ним по-доброму. У Уильяма были те же наставники, что и у короля Якова. Его обучали иностранным языкам, чтению, письму и всем иным премудростям. Со временем он сдружился с королем и даже стал его советником. Из него вышел добрый малый. Насколько я знаю, он вернулся в Рукхоуп только в прошлом году.
– Он совсем не похож на приграничного сорвиголову. Уильям – придворный, и он друг англичан. Хотя вы с Аланом были лучшими друзьями, из-за этого не следует закрывать глаза на то, кем стал его сын. Мы его не знаем. Он вполне может оказаться вероломным предателем, па.