В дорожной пыли лежало несколько камней, выложенных в форме сердца. Его пересекали линии, изображающие стрелу. Девушка узнала этот знак. Ромалы называют его «патрин». Кончик стрелы указывает, в каком направлении отправился табор. Только свои понимают тайное значение «патрина». Цыганские символы девушка читала не хуже, чем тексты на английском, французском или латыни.
Сердце подсказало ей, что табор направился от перекрестка в определенное место в долине Лидсдейл, находящееся примерно в двенадцати милях отсюда. Стрела однозначно указывала на это.
Тамсина развернула коня и взглянула на Мертон. Зубчатая башня замка будто устремлялась в небо и была отделена от дороги только широкой полосой деревьев. Потом девушка обернулась и посмотрела на преследующих ее мужчин. Она увидела, как Арчи указывает на нее рукой, а Уильям Скотт пригибается к шее коня, пришпоривая его.
Тамсина развернула своего жеребца и поскакала по левой дороге.
Когда мужчины добрались до развилки, Тамсина уже скрылась из виду. Уильям кружил на лошади, тяжело дыша, и едва сдерживал проклятья.
– Она скачет в Мертон, – указывая рукой направо, сказал Арчи.
– Я видел, что она поскакала налево, – нетерпеливо возразил Уильям.
– Зачем ей туда ехать? Если так, она собирается обогнуть Мертон, чтобы попасть в него с другой стороны.
Уильям взглянул на дорогу и увидел выложенное камнями сердце и пересекающие его линии.
– Что это? – спросил он.
Арчи посмотрел туда.
– Камни, Вилли Скотт.
– Это не просто камни. Цыгане таким образом оставляют знаки другим таборам. Я и прежде видел подобные отметины на дорогах, причем каждый раз они выглядели немного по-другому. Уверен, Тамсина знает, что это такое. Неспроста же она поскакала по левой дороге, – он посмотрел вверх. – Думаю, если я тоже поскачу по ней, то найду цыганский табор, а в нем – вашу дочь.
– Может, и так, хотя я понятия не имею, что означает этот знак. Цыгане научили ее кое-каким своим уловкам, – Арчи взглянул на Уильяма. – Вы и сами вскоре узнаете о них.
– Сейчас я не хочу ничего слышать о цыганских хитростях, – ответил ему Скотт. – Я должен догнать девчонку.
– Тогда езжайте. После двух дней гостеприимства Масгрейва у меня пусто в животе, а голова раскалывается от боли. Если Тамсина поскакала в табор к Джонни Фо, она вернется в Мертон, когда сочтет нужным. Эта девчонка делает только то, что хочет, но она всегда возвращается к своему папе, – мужчина усмехнулся. – Наберитесь терпения, молодой человек.
Вздохнув, Уильям уставился на пустынную дорогу.
– У меня нет ни времени, ни желания потворствовать ее капризам, – ответил он.
– Вы же дали Масгрейву слово две недели держать Тамсину у себя в заложниках. Или вы собираетесь его нарушить?
Уильяму показалось, что Арчи, как ни странно, очень рассчитывает на то, что он сдержит данное англичанину обещание.
– Неужели вы вдруг решили благосклонно отнестись к этому желанию Масгрейва?
– Джаспер знает, какой я бунтарь. Именно поэтому он угрожал моей дочери. Я не хотел, чтобы она осталась у него. Но вы совсем другой человек.
Уильям пристально посмотрел на Арчи.
– Чем другой?
– Она сказала, что ей с вами ничего не угрожает.
– Да… – медленно произнес Уильям. – Но почему все же вы хотите, чтобы она осталась у меня? Ваша дочь от меня сбежала. Не заметил, чтобы вы были этому несказанно рады.
– Я восхитился ее характером, однако у меня есть свой резон желать, чтобы дочь оставалась под вашей опекой, – Арчи умолк, потом продолжил: – Я не знаю, зачем вы поддерживаете такого человека, как Масгрейв, однако могу предположить, что здесь замешана крупная политическая игра… Всякие там интриги, которые лично меня не интересуют.
Уильям не отводил от него взгляда.
– У меня тоже есть свои резоны.
– Я не буду задавать никаких вопросов. Я доверяю вам как человеку слова. Вы пообещали, что с моей дочерью ничего плохого не случится.
Уильям склонил голову набок, вглядываясь в лицо Арчи. Его настойчивость уже тревожила Скотта.
– У меня такое чувство, что и у вас есть свой план, Арчи Армстронг.
– У меня? Я простой человек. Если Тамсина будет у вас, Масгрейв решит, что я поступаю так, как он велел, – сказал он весело.
– А вы тем временем?.. – спросил Уильям.
Арчи ответил не сразу.
– Я не собираюсь выполнять приказы этого малого, но я хочу, чтобы моей дочери ничего не угрожало, поэтому желаю, чтобы она оставалась под вашей защитой.
– Вы собираетесь нарушить данное Масгрейву обещание?
– Честное слово, данное под угрозой, ничего не стоит. Когда я обещаю что-то добровольно, то всегда держу свое слово. Но я не собираюсь потакать ни Масгрейву, ни тому законченному негодяю, который называет себя королем Генрихом.