Когда она начала носить более сексуальную одежду на работу.
Распускать волосы.
Не надевать очки.
Называть меня «Зак».
Проводить поздние вечера на работе вместе со мной.
Когда она стала тем человеком, кого мне приходилось просить набрать мою жену и перенести встречу или назначить ее чуть раньше.
Бл*дь... этого просто не может быть.
Невозможно... ни за что. Я даже не задумывался об этом.
Я поднялся на ноги и быстро собрал свой рабочий портфель, обращаясь к Лиле, самым что ни на есть, рабочим тоном, лишенным всяких эмоций:
— Мисс Хендрик... я прослежу, чтобы вы получили доплату за сверхурочные часы работы.
Она посмотрела на меня с болью во взгляде, когда я говорил это будучи настолько утомленным, чтобы вступать в дальнейшие рассуждения.
— Но Зак… это не обязательно...
— Нет, я настаиваю, — заявил я безапелляционным голосом, затем как можно быстрее постарался убраться оттуда.
Теперь, когда я стою перед входом в нашу спальню, где я делю супружеское ложе с Мойрой, внезапно я ощущаю себя очень изможденным. Сегодня я получил недвусмысленный намек, что Лила влюбилась в меня или пытается изо всех сил, чтобы я обратил на нее внимание, и при нормальном развитии событий, я бы без сомнения выложил все в подробностях Мойре и попросил бы ее посоветовать, что мне делать. Но в данный момент, я явственно ощущаю, что за последние пару месяцев между нами выросла пропасть, и я знаю без сомнения, что не могу откровенно разговаривать с ней о Лиле, потому что она и так зла на меня.
Расправляя плечи, я делаю глубокий вдох и поворачиваю ручку двери. Я отворяю дверь, ожидая, что Мойра жестоко накинется на меня, но вместо это, я нахожу, что она спит. Мойра одета в одну из моих футболок — это ее привычный выбор одежды для сна, выражение на ее лице умиротворенное и расслабленное. Она даже оставила включенным светильник, и в той же степени, насколько ее забота согревает меня, с другой стороны это заставляет меня чувствовать себя, как последнее дерьмо за то, что я крадучись пробираюсь в 22:30 вечера в нашу комнату.
Опуская на стул около двери свой портфель, я бесшумно прохожу по ковру к нашему шкафу, быстро скидываю с себя одежду, оставаясь только в боксерах, затем направляюсь в ванную и чищу там зубы. Когда я ложусь в кровать, я поворачиваюсь к Мойре и просто наблюдаю за тем, как она спит.
Несмотря на то, что в данный момент между нами все плохо, несмотря на то, как мы можем злиться друг на друга, меня никогда не перестает поражать, насколько мое сердце трепещет от чувства наполненности и целостности, в тот момент, когда я просто смотрю на нее. И мне не кажется обыденным то, какие чувства мы испытываем к друг другу; по крайней мере, я сужу так, потому что могу наблюдать, как общаются и ведут себя другие пары. Мойру и меня связывает нечто более глубокое и прочное. Именно это спасло меня, когда я прибыл к ней необузданным дикарем с ограниченным взглядом на мир. Она стойко пережила момент нашего расставания, когда я оставил ее, несмотря на то, каким бы это не казалось неправильным, и она никогда не сдавалась, приехав за мной даже на другую часть света, в заросли тропических лесов Амазонии.
В свою очередь, я отказался от единственной жизни, которую знал и в которой чувствовал себя комфортно, но потому что Мойра была по-настоящему мне важна. Я вошел и стал частью современно мира, потому что любил современную женщину. И я абсолютно уверен, что не смогу справиться со всей этой жизнью без нее, я знаю без тени сомнения, что мы сможем преодолеть непонимания в наших отношениях.
Я думаю о том, чтобы разбудить ее сейчас.
Но для чего? Чтобы поговорить?
Чтобы поругаться?
Чтобы потрахаться?
Да… именно. Это то, что мы делаем лучше всего, тем более мы произвели на свет двух самых лучших детей на земле, что естественно включало в себя занятие сексом.
Я опускаю руку на ее грудь, чувствую под подушечками пальцев ее нежную и шелковистую кожу у основания горла. Скользя ладонью вниз, я нежно обвожу контур ее груди и провожу пальцами по линии стройного живота, что скрывает хлопковая ткань. Затем моя рука перемещается на бедро, затянутое в кружевную ткань нижнего белья, и мои пальцы проскальзывают под край трусиков.
Но в ответ на мои действия ее брови слегка хмурятся, губы приоткрываются, и я начинаю думать о том, что она подчинится мне и повернется.
Но она не делает этого.
Она поднимает руку и отталкивает мою, еле приоткрывая свои сонные глаза.
— Не сегодня, — бормочет она и ложится на другой бок, разворачиваясь ко мне спиной. Она подтягивает свои ноги к груди и прижимает их к своему телу, сжимаясь в клубок, практически в защитной позе. Она защищается от меня? От близости со мной?
Что за херня?
Темное чувство страха заполняет меня, и мне становиться интересно, куда же делась моя любимая жена. Мойра никогда не отворачивалась так от меня. У нас бывали моменты, когда она не была расположена к сексу, и она не испытывала чувство беспокойства, говоря мне это. А я в свою очередь не испытывал отрицательных эмоций, когда она мне говорила это, потому что несмотря на причины «ее плохого настроения», она никогда не отказывала мне в объятиях. Она всегда крепко обвивала мое тело своим, обнимала меня за талию и крепко сжимала в кольце своих рук, утыкались лицом в мою шею. Мойра шептала мне милые пустяки и затем погружалась в сон... засыпая в моих объятиях.
Мы всегда, всегда делили близость. И не было никакой разницы, был ли я глубоко в ее теле или просто удерживал ее в своих объятиях, Мойра и я лучше чувствовали друг друга, когда прикасались.
Удерживая.
Соединяясь.
Закрепляя наше единение.
Бл*дь. Это впервые, когда она отвернулась от меня, и я даже не знаю, как вести себя, чтобы разрешить эту ситуацию. В первый раз за время нашего брака, я чувствую себя неуверенным, о чем именно думает моя жена, и я даже не знаю, как обратиться к ней, чтобы начать разговор. Потому что мы всегда все обсуждали.
Всегда.
А теперь, в настоящий момент... все, о чем я могу думать, это невидимая стена, что она воздвигала в ту минуту, когда повернулась ко мне спиной, отказывая в своем внимании.
3 глава
Мойра
В ту минуту, когда я сворачиваюсь клубочком, после того как поворачиваюсь к Заку спиной, я втягиваю глубокий вдох и задерживаю дыхание, чтобы посмотреть, что он будет делать дальше. Сегодняшний вечер предвещал неминуемую ссору, жесткую стычку, но чем дольше я сидела на кровати и смотрела, как пролетает время, тем больше уверялась в том, что ссоре не суждено случиться.
Десять-бл*дь-тридцать вечера, а он только возвращается домой. Я думала, над чем бы он ни работал сегодня вечером, — это было причиной того, что заставило его опоздать на ужин, а не задерживаться на работе до последнего, из чего следует, что он всеми возможными и невозможными способами избегал возвращения домой, как и я чуть ранее, сегодняшним вечером, игнорировала его звонки.
Я не была удивлена, что он позвонил вскоре после того, как я оставила сообщение Лиле. Я прикинула и поняла, что, если она передала ему все слово в слово, он обязательно бы перезвонил и попытался посредством нежных уговоров перенести ужин на другое время. Он бы воспользовался всей силой очарования свойственной Заку, что он постиг, когда перебрался в современный мир, и это бы обязательно сработало.
Черт бы его побрал.
Но к десяти вечера моя злость и энтузиазм стали угасать, затем я почувствовала себя утомленной, а позже решила отправиться спать, думая, что поругаться можно рано утром. Когда я уже засыпала, то услышала, как он тихо прошмыгнул в комнату. До меня донеслись звуки того, как он снимает свою одежду, как бежит вода из крана в ванной, затем я ощутила, как слегка прогнулся матрас, когда он забрался на кровать.