Такое начало интимной жизни было типичным для юношей из мелкобуржуазной, провинциальной среды, в которой рос будущий диктатор. Он родился 29 июля 1883 года в Варано дей Коста — небольшом обособленном местечке, в деревне Довиа (коммуна Предаппио), недалеко от города Форли. Внешне Довиа как две капли воды была похожа на сотни других деревень Центральной Италии: окруженные оливковыми рощами невыразительные двух-трехэтажные каменные дома, кучно лепившиеся на вершинах и склонах холмов, вяло ползущая среди них грунтовая или мощенная булыжником дорога, небольшая площадь перед церковью (пья-цетта) — центр общественной жизни, место воскресных встреч и прогулок обывателей, источник новостей и сплетен. Как правило, на площадь обращались фасады зданий, в которых располагались местные власти, полиция, почтовое отделение и, конечно же, траттории — клубы и прибежища селян, где можно было отдохнуть, закусить и посудачить о наболевшем. Единственной достопримечательностью в округе был полуразвалившийся средневековый замок, угрюмо нависавший над долиной серыми башнями. Много лет спустя, когда Муссолини оказался в зените славы, жители его родной провинции Эмилии-Романьи собрали по подписке деньги, выкупили это здание и подарили его «любимому дуче». Замок был отреставрирован, и Муссолини разместил в нем коллекцию подарков, которые он получал в качестве главы правительства.
А пока он верховодил ватагой мальчишек, охочих до развлечений, сборищ и сладостей, которые появлялись в изобилии в дни праздников и народных гуляний. Бенито нравилось командовать подростками, но у него это не всегда хорошо получалось. Споры частенько заканчивались драками, разбитыми носами и наказанием со стороны родителей, которые не сомневались в необходимости физического воздействия как одного из самых эффективных методов воспитания. В семействе Муссолини этим занимался отец — Алессандро. Он промышлял кузнечным делом, называл себя социалистом, любил побалагурить на политические темы, иногда писал небольшие заметки в местных газетах, с удовольствием пропускал стаканчик доброго крестьянского вина, был привязан к семье, но иногда приударял за какой-нибудь красоткой. Мать Муссолини — Роза Мальтони — преподавала в начальных классах местной школы. Тихая, трудолюбивая женщина, ревностная католичка, она сумела сломить сопротивление упрямого безбожника Алессандро и крестила своих детей: первенца Бенито, его младшего брата Арнальдо и дочку Эдвидже.
Жили Муссолини на втором этаже каменного дома в трех небольших комнатах: в одной спали, в другой готовили пищу, в третьей мать вела занятия для детей. Жили небогато, но и не бедствовали. В меню преобладали блюда крестьянской кухни: минестра (суп из овощей), полента (кукурузная каша), фасоль, молоко. Пасту (различные виды макаронных изделий, в том числе спагетти) могли позволить себе не каждый день, а мясо или рыбу — лишь по выходным. Многие блюда приправлялись настоящим (темно-зеленым густым) оливковым маслом.
Бенито рос явным шалопаем. Он был очень трудным ребенком: строптивым, капризным, агрессивным и злым. В округе маленький Муссолини «славился» своими подлыми проделками, оставлявшими многочисленные ссадины и мелкие раны у его сверстников. Первый официальный биограф дуче — Маргерита Сарфатти, соратник и любовница в течение ряда лет, рассказывает, как в семилетием возрасте он терроризировал самую красивую девочку в классе: неожиданно выскакивал из кустов, угрожающе рычал, насильно целовал, таскал за волосы, пытался ездить на ней верхом. Сам Муссолини с нескрываемым самолюбованием описывает «акт мести», когда в ответ на рукоприкладство учителя он запустил в него чернильницей. Это была не просто шалость десятилетнего подростка, ибо не каждый мальчуган отважится на такой безрассудный поступок, а проявление формировавшегося характера: взрывчатого, упрямого и нетерпимого. Поскольку Бенито был отдан в школу монахов, эти качества вступали в явное противоречие с жесткими правилами поведения, установленными для учеников. В результате он был выгнан из школы, переведен в другую, но не смог ужиться и там.
В 14–15 лет он мнил себя взрослым человеком и пытался подчеркнуть это внешним видом. Юноша носил черный пиджак и иногда надевал к нему черный галстук, для пущей важности держал руки в карманах и таращил (уже тогда!) «металлические глаза», провозглашал себя анархистом и грозился разом уничтожить всю мировую буржуазию. Задрав подбородок, сложив руки на груди и надменно поджав губы, со снимка гордо взирает на мир подросток, чьи черные волосы редко расчесывались, а еще реже мылись, чьи густые брови оттеняли темный цвет глаз, а белизна щек подчеркивала жидкую юношескую щетину.