— Ты бредишь! О боже, ты действительно сошел с ума. Я не хочу тебя. — Не могу поверить, что он вообще так думает. Должно быть, он пристрастился к наркотикам в Нью-Йорке и сейчас находится под кайфом, чтобы даже подумать об этом.
Каллан смотрит на меня сверху вниз, его глаза сверкают яростью и чем-то еще более пугающим.
— Тогда почему все твое тело дрожит прямо сейчас? Почему чувствую, как твое сердце колотится в груди? И не говори мне, что это потому, что ты злишься. Хватит врать!
Я смотрю на себя и вижу, что он прав. Каллан все еще держит меня за запястья, но уже почти не давит. Мои руки дрожат, как сумасшедшие, вместе с ними и ноги, и все остальное тоже. Я чувствую, что не могу перевести дыхание.
— Скажи мне, что ты чувствуешь. Прямо сейчас. Что ты чувствуешь, Корали?
— Я… я просто... — Даже не могу нормально думать. Это действительно несправедливо с его стороны-так поступать со мной. — Я не хочу…
— Знаю, что ты не хочешь этого делать. Я не идиот. Но мне надоело чувствовать себя дерьмом, ясно? И мне надоело гадать, где бы мы оба оказались, если бы просто сдались и стали уязвимыми всего на пять гребаных секунд. Так что признай это. Просто скажи мне, что ты чувствуешь.
Я обдумываю идею пнуть его коленом по яйцам. Представляю, как приятно будет ощутить быстрое движение вверх, когда Каллан камнем рухнет на пол своей спальни. Только когда представляю себе это, то совсем не чувствую удовлетворения. Это кажется неоправданным и безрассудным, не говоря уже о бессмысленности. С тех пор как покинула Порт-Ройал, мое сердце ожесточилось, я стала сильной, справляясь со всем, что происходило здесь, и это было моей единственной целью. У меня не было времени ни на что другое. Прямо сейчас я теряю контроль. Каллан толкает шаровой таран к высокой кирпичной стене, которую так долго возводила, и кажется, что она вот-вот рухнет.
— Я чувствую себя... потерянной, — шепчу я. — Мне больно. Мне очень больно.
Смотрю в лицо человеку, который уже давно украл мое сердце, и знаю без тени сомнения, что все еще безгранично люблю его. Это ужасное осознание, которое я так долго отрицала. Выражение лица Каллана одновременно свирепое, покровительственное и собственническое. Как он может чувствовать себя так после стольких лет? Как он может все еще хотеть любить меня? Или даже быть рядом со мной после всего, через что мы оба прошли?
— Мне тоже больно, — тихо говорит он. — Но у тебя есть способность остановить эту боль, Синяя птица. Так же, как я могу забрать твою боль. Всю до последней капли. И не успокоюсь, пока прошлое не умрет и не будет похоронено, и ты не будешь счастлива, если позволишь мне. Пожалуйста... пожалуйста, просто позволь мне.
Будь я сейчас хоть немного в здравом уме, то бы сказала «нет» и выскочила из дома, прежде чем он успел бы меня остановить. Это было бы самым безопасным и разумным решением для меня. И все же не хочу этого делать. Мне так надоело стараться изо всех сил. И так устала бороться против всех своих желаний и стремлений. Мне так надоело притворяться, что не теряю голову от этого человека, и мне так чертовски надоело быть без него. Медленно, наполненная ужасом и облегчением, позволяю своему телу упасть на него. Уткнувшись лбом в его широкую грудь, испускаю глубокий вздох, который, казалось, исходит из самых глубин моей души.
— Я не знаю, как это сделать, — шепчу я. — Уже нет.
И снова почти закрываюсь в себе, когда Каллан отпускает мои запястья. Он медленно обхватывает мое лицо ладонями, но не заставляет меня смотреть на него. Лишь позволяет мне прильнуть к нему, и тепло его рук успокаивает меня, возвращая во многие другие места и времена, где он делал то же самое. Я почти чувствую, как любовь изливается из него в мое тело, и мне кажется, что не заслуживаю этой передышки.
— Это просто. — Кожа на моем виске горит там, где Каллан прижимается губами. Он касается меня, когда говорит тихо и нежно: — Просто отпусти. Перестань бороться. Перестань так усердно стараться ненавидеть меня. Ненавидеть меня — это безопасно, я знаю, но любить меня было бы намного лучше. Как может что-то ужасное исходить от чего-то столь прекрасного? То, как я люблю тебя, кажется мне прекрасным, Синяя птица. Это не пугает меня, не злит меня и не заставляет чувствовать себя обманутым. Любовь к тебе — это лишь часть того, что делает меня тем, кто я есть. Я понял это в тот момент, когда встретил тебя, и ты тоже.
Закрываю глаза. Он говорит это так легко, как будто быть с ним было бы так же просто, как дышать, но как это может быть? Мне нужно сказать ему, что должна уйти. Мне нужно сказать, что действительно хочу, чтобы он покинул Порт-Ройал, ради меня. Но как это сделать? Впервые за много лет чувствую себя дома. Крошечные электрические искры паники кусают меня, когда просто думаю о том, что он меня отпускает.
— Я скоро поцелую тебя, Синяя птица, — шепчет Каллан мне в волосы. — И если ты не остановишь меня, то прикоснусь к тебе. Я собираюсь снять с тебя одежду и поцеловать каждый дюйм твоего тела. Хочу чувствовать, как ты таешь для меня. Хочу почувствовать, как твое тело поет для меня. Я не собираюсь тебя тр*хать. Даже оставлю всю свою одежду, если тебе от этого станет легче. Мне просто нужно обнять тебя и почувствовать твою кожу под моими руками.
— Не думаю, что…
— А сейчас я тебя поцелую.
Каллан медленно наклоняется, поднимая мое лицо к своему, давая мне время вывернуться и отодвинуться, но я в ловушке, приклеенная к одному месту, неспособная управлять своим телом, неспособная сделать что-либо, кроме как стоять очень тихо, когда он опускает свой рот к моему. Чувствую себя ошеломленной. Бездыханной. Опьяненной. Чувствую так много эмоций одновременно, все они бурлят во мне, требуя внимания. Но все превращается в фоновый шум, когда он слегка касается губами моих. Каллан вырос и стал настоящим мужчиной. Он выше, шире в плечах, мускулистее, чем был раньше, и все же вкус у него тот же. Каллан целует меня все с той же яростной интенсивностью, которая заставляла мои пальцы поджиматься.
Хочется плакать.
Мне так долго этого не хватало. Когда он двигает своим ртом над моим, его полные губы оказывают самое восхитительное давление, и я подавляю рыдание, пытаясь не развалиться на части. Каллан мягко фыркает, обнимая меня и прижимая к себе.
Это так странно. Я перестала хотеть этого. Думала, что это никогда не повторится. Это нереально, что он обнимает меня прямо сейчас, целует меня, заставляет чувствовать себя так, когда думала, что никогда больше его не увижу. Каллан сдерживает свое слово и медленно начинает снимать с меня одежду. Моя рубашка идет первой. Помогая ему раздеть меня, кажется, подбадриваю его, но опять же едва ли могу попытаться остановить его, когда ткань скользит через мою голову.
Каллан издает глубокий гортанный стон, откидывается назад, впиваясь взглядом в мое тело. Еще ни один мужчина не смотрел на меня так. Были времена, когда я чувствовала себя невидимой, особенно с Беном. Кажется, он вообще меня не видел. Прямо сейчас взгляд Каллана пожирает меня, как будто я самый экзотический деликатес, известный человеку, и он не может насытиться.
— Черт, Корали. Ты мне нужна голой. Прямо, бл*дь, сейчас.
Он хватает меня, его руки работают быстро, когда расстегивает мои джинсы и тянет их вниз по моим ногам, почти поднимая меня, чтобы можно было стащить материал с моего тела. Я уже в нижнем белье, стою неподвижно, как только могу, и гадаю, что же, черт возьми, он собирается делать дальше. Неужели он на самом деле собирается сорвать с меня лифчик и трусики так же, как и всю остальную одежду? Тот Каллан, которого я знала раньше, так бы и сделал, но он бы немного стеснялся этого. Этот Каллан для меня в новинку, полная загадка. Он мужчина. Он не выглядит неуверенным или испуганным. Каллан неистовый и опьяняющий, сводящий меня с ума, даже не прикасаясь ко мне должным образом. Достаточно того, как он смотрит на меня сверху вниз. Господи, этот взгляд в его глазах равносилен преступлению. Ни одна женщина не смогла бы устоять перед ним. Он — чистый, грубый секс. Я нахожусь в очень невыгодном положении. Я все еще так зла на него, что чувствую, как злость кипит внутри меня, где-то на заднем плане, но черт возьми, это едва заметно за оглушительным ревом моей потребности.