— Вирра! А может, им не стоит так надолго расставаться? — попыталась было как-то вмешаться в процесс вынужденной разлуки дочери и любимого зятя Алина.
Девушка на том конце провода замолчала. Молчание явно затягивалось, и женщина все больше и больше начинала сомневаться в необходимости предстоящей жертвы — расставании молодых. Почему? Всему виной была пресловутая фраза «проверка любви», произнесенная Виррой.
— Алина! В чем дело? — насторожилась падчерица.
Алина, которой стыдно было признаваться в своих пустых страхах, произнесла.
— Я после смерти Сережи очень тяжело переживаю любую разлуку между любящими людьми. Сразу как-то становится не по себе.
— Я тебя понимаю, — грустно произнесла Вирра. — С другой стороны, пока Марина будет учиться, Ник — начнет работать. Деньги лишними не будут.
— Ой, Вареник! Да я ведь с лёгкостью могу купить им любую квартиру в Милане, такую, какую захотят. Деньги-то есть! Да и пока им можно квартиру не снимать. Я думаю, может их в Миланской квартире поселить временно?
— Алин! Да ты что? Оставь свой менталитет дома. Разве можно в нашей жизни сразу давать детям все готовое? Ладно Марина, она девочка, а ты ей мать… Но ты же этим только унизишь Ника. Он будет чувствовать себя ущербным, не умеющим ничего добиться в этой жизни самостоятельно. Дай ему возможность проявить себя, стать главой семьи. А у него действительно светлая голова и он в состоянии преуспеть. А вот что касается Миланской квартиры… Раз уж ты сама заговорила об этом, то знай. Я против. По договоренности между всеми совладельцами она была за папой. Поэтому пусть остается за тобой, если конечно ты не возражаешь. Мне не хотелось бы, чтобы в ней жил кто-то чужой. И продавать её тоже не хочется. Папа её очень и очень любил.
Алина задумалась.
«А ведь Вирра во многом права! Нельзя лишать Никиту возможности проявить себя в заботе о собственной семье. Он должен доказать себе и показать всем, что способен содержать семью. Время идёт, и, вполне возможно, вот-вот у них появится малыш. А это ещё большая ответственность».
— Хорошо. А что касается квартиры… Ты знаешь, я почему-то тоже сразу полюбила её. Будто всю жизнь там и жила с Сережей. Только боюсь, что ещё не скоро смогу перешагнуть её порог. Там всё напоминает о том, как мы с ним были счастливы.
У Алины потекли слёзы. Вирра тут же уловила изменившееся настроение и сказала.
— Алина. У меня никогда не было человека ближе, чем папа. Он понимал меня, как никто. Теперь, конечно, у меня есть ещё и ты. Папа, зная, что скоро уйдёт, подарил мне тебя, свою любимую. В силу обстоятельств я не могу называть тебя мамой, но с огромным удовольствием по-прежнему буду считать своим лучшим другом. Не возражаешь?
— Нет конечно, девочка моя. У меня была одна дочь, а теперь благодаря Сереже их стало две.
— Спасибо. Я тоже тебя очень люблю, — произнесла с чувством Вирра. — И знаешь! Ещё хочу попросить у тебя прощения за то, что тогда назвала тебя дурой… ну ты поняла… когда папа…
Девушка замолчала. Алина прекрасно поняла, о каком именно моменте она говорит. Это был последний день, когда Сережа жил и когда она узнала, что любимый смертельно болен. Настроение пропало.
— Ладно, лечись давай! Ты будешь мне нужна здоровая. Работа ждет! Папа же практически ввел уже тебя в курс дела?
— Ну да, — сказала Алина. — Он как знал, — и осеклась…
Конечно, Сергей знал о своей болезни. Чувствовал, что ему становится всё хуже и хуже. Именно поэтому в последнее время он так активно привлекал её к работе в корпорации, готовя для себя замену.
— Спасибо, что позвонила, — сказала Алина. — И ещё раз спасибо за Марину и Никиту. Присматривай там за ними на правах старшей сестры.
— Ну конечно. Не волнуйся. А пойдешь к папе на кладбище — от меня поклон передай.
— Хорошо, девочка моя.
Отключив телефон, Алина все никак не могла отойти от разговора с Виррой. И грусть, и радость…
«Хорошую всё-таки дочь вырастил Сережка! — подумала она. — И почему он за неё так переживал? Всё боялся, что из неё полезут гены родного отца-деспота. А она такая искренняя, добрая девочка. Вот Марину с Никитой забрала в Милан. Правда, Марине придется уехать на несколько месяцев на курсы. Зато потом работа будет хорошая».
В комнату вошёл Кирилл.
— Доброе утро, Алина! Как ты себя чувствуешь? — с искренней заботой в голосе спросил он.