Но в компьютере что–то в очередной раз блямкнуло.
Опять почта, опять кому–то не спится.
mailto: simba@simba.inf
В письме не было ничего, кроме ссылки.
www.compghost.net
Три даблью. Точка. Компьютерный призрак. Точка. Сеть.
Часы в правом нижнем углу монитора показывали ровно один час тридцать минут.
Симба скопировала ссылку и запустила броузер.
За окном скоро начнет светать, но выспаться она успеет — племянник приедет только к вечеру, да и вообще: завтра — суббота.
Три даблью. Точка. Компьютерный призрак. Точка. Сеть.
www.compghost.net
В субботу можно подремать подольше, а потом, высунув мордочку из–под одеяла, прикинуть, на каком ты свете.
Главное — спать без снов и проснуться без крика.
Доползти до душа, затем — до холодильника.
Допить оставшийся сок и подумать, что приготовить на завтрак.
Скорее всего это будет яичница.
Страница загрузилась быстро, она была скромная — просто неяркий фиолетовый тон.
Без надписей, без фреймов, без каких–либо иных наворотов.
Вот только чем пристальней Симба всматривалась в страницу, тем более странной она ей казалась.
Страница мерцала неярким светом, и это мерцание становилось все интенсивнее и интенсивнее.
А потом в глубине появились буквы, вначале совсем маленькие, будто какие–то случайные точечки.
Вот только эти точечки росли, и — наконец — Симба смогла прочитать:
«Тебя зовут Симба?»
— Да, — послушно произнесла Симба.
«Входи!» — пригласила следующая надпись.
Симба помедлила, а потом решительно нажала на Enter.
Те, кто прилетает во сне
Я ненавижу спать. Даже в те времена, когда мать заходила ко мне в комнату, чтобы подоткнуть одеяло и поцеловать на ночь, я только прикидывался, что сплю, а на самом деле просто лежал, крепко стиснув зубы и плотно зажмурив глаза, стараясь дышать так, как дышат люди во сне.
То есть намеренно громко, пыхтя, как игрушечный детский паровозик.
Уже тогда мне казалось, что во сне я более чем беззащитен; сон был особым местом, куда я вынужденно уходил каждую ночь: не в поле, не в холмы, — отчего–то этим местом был лес, а ещё в нем текла река, вот только река эта была вовсе не похожа на спокойнуюречку, текущую неподалеку от города, куда отец брал меня с собой на рыбалку.
Это была река с тёмной, глубокой, стремительной водой, и чем ближе я подходил к ней, тем круче становился берег, и вот я уже катился вниз, сначала пытаясь хоть как–то удержаться, но в конце концов кубарем летя в бурную холодную воду, которая накрывала меня с головой, и я просыпался…
Тогда Симба ещё жила с нами; я хорошо помню это потому, что именно она первой догадалась: со мною происходит что–то не то — у меня под глазами появились круги, я стал бледным и каким–то дёрганым.
— С ним что–то не то, — однажды зимним утром сказала матушке Симба, — ты посмотри, как он выглядит!
— Нормально, — ответила матушка, — вот только побледнел, что ли…
— И под глазами, — сказала Симба, — смотри, какие круги…
— Миша, — спросила мама, — что с тобой?
И я заплакал.
Заплакал, убежал в свою комнату, рухнул на постель, уткнулся лицом в подушку.
Мальчики не плачут — так говорит отец.
Значит, у этих мальчиков другие сны.
В них нет страшной реки, в которую я падаю почти каждую ночь, и вода накрывает меня с головой, и я чувствую, что уже не могу дышать…
Почти не могу, потому что когда не смогу совсем — я умру.
Симба подошла к кровати, она не села рядом и не стала гладить меня по голове, она стояла, глядела на меня сверху вниз и вдруг сказала:
— Ну и дурак ты, Мишка!
Я ничего не ответил, но плакать перестал.
Просто продолжал лежать, уткнувшись лицом в подушку.
Мне было стыдно — и прежде всего перед Симбой.
Она была красивая. Очень красивая. Самая красивая.
Может быть, по–настоящему это понимал только я, хотя поклонники у Симбы не переводились, и все они, скорее всего, считали так же.
— Ты кончил реветь? — уточнила Симба. — Тогда расскажи, что случилось.
Я сел и посмотрел на нее. В комнате царил полумрак — свет падал лишь из открытой в коридор двери. Симба была в брюках и свитере, свитер был ей маловат, так что ее обтянутая вязаной шерстью грудь сразу бросалась в глаза. Я вздохнул и облизал губы.
— Ну, — сказала Симба, — я жду…
— Сны, — ответил я, — из–за них я и не сплю, я боюсь…
— Дурачок, — сказала Симба, — зачем бояться снов, они ведь даже если и страшные, всё равно это только сны…