Около реки…
So warm breeze…
Такой теплый ветерок…
No birds, no flowers…
Нет ни птиц, ни цветов…
In this hot summer night…
Этой жаркой летней ночью…
But your eyes full of sounds…
Но твои глаза полны звуков — бред какой–то!
Flying big butterfly!
Большой летящей бабочки…
Летящей большой бабочки…
Я вырубаю музыку и лежу, тупо уставясь в ночь.
В чаще леса под деревьями, около реки, где дует теплый ветерок и где этой жаркой летней ночью не видно ни птиц, ни цветов, глаза твои полны звуков от полета большой бабочки…
Наверное, размером с футбольный мяч, не меньше.
А потом эти бабочки объединяются в стайку и начинают кружиться возле того дерева, на которое пытается залезть Симба.
Я не знаю, зачем ей понадобилось лезть на него.
Между прочим, когда–то давно, лет пять назад, мне было десять, не больше, я попытался влезть на большую разлапистую сосну, что росла возле дачного участка, принадлежавшего покойному деду.
Я хорошо помню то лето, потому что именно тем летом дед зачем–то показал мне большую книжку с незнакомыми иностранными словами на переплете.
Там было написано «Amour & Sexualite».
Сейчас–то я знаю, что написано было по–французски и что надпись означала «Любовь и секс».
Видимо, дед считал, что чем раньше я что–то узнаю, тем будет лучше.
Про любовь и про секс.
До сих пор помню, какое впечатление на меня произвели рисунки в той книжке — интересно, где она сейчас, когда со смерти деда прошло уже четыре года?
Скорее всего у отца, хотя я её у него не видел…
Но как–то я взял книжку и решил залезть вместе с ней на дерево, устроиться поудобнее между двух больших веток и спокойно пересмотреть картинки — почему–то мне казалось, что на дереве будет спокойнее всего.
Книга была большая, я засунул её за пазуху и полез.
Но залезть не смог, так что книгу смотрел на дальней поляне, забравшись в какие–то душно пахнущие кусты.
А вот зачем Симбе надо было лезть на дерево?
Хотя — зачем надо было мне так много лет подряд почти каждую ночь ходить к одной и той же реке?
Я чувствую, что начинаю засыпать.
Циферки на панели музыкального центра мерцают, но я ещё могу различить, что сейчас почти два…
И уже не через семнадцать с половиной часов, а через шестнадцать я увижу Симбу.
Всего лишь через шестнадцать…
Если, конечно, мне удастся сегодня ночью не нахлебаться холодной речной воды.
Ctrl — Alt‑Delete
Симба прекрасно знала, что на самом деле всё это — бред.
Что такого просто быть не может.
Пусть она и странная особа с красными волосами, но волосы — это так, мгновенно пришедшая в голову дурь, захочет, перекрасит в фиолетовые или снова в зелёные.
А вот то, что она сейчас нажала на Enter, было не по правилам.
Правила гласили: компьютер — просто машина, пусть даже кто–то и считает, что она умная.
Но это машина, всё прочее — из того же разряда, что призраки в шотландских замках.
То есть это только считается, что они, призраки, существуют, на самом деле их нет и быть не может, они если и были, то когда–то давно, да и замки уже частично превратились в развалины, а те, что остались невредимы, отданы на растерзание туристам и состоятельным персонам.
Так что голос, призвавший Симбу нажать на Enter, — её собственное наваждение.
Скорее всего, она сегодня переработала, да и история с племянником радости ей не доставила.
Племянник в своё время был милым мальчиком, вот только из милых мальчиков вырастают отвратительные подростки.
Он будет томно смотреть на неё и пытаться подстеречь возле ванной: в пятнадцать лет у них только одно на уме.
Интересно, у него есть прыщи?
На мониторе появилась очередная фраза.
Её Симба встречала частенько, и ничего омерзительного она с собой не несла.
Wait… I’m loading…
Подождите… Идёт загрузка….
Только здесь всё чуть по–другому: подождите… я загружаюсь…
Интересно, кто это — «я»?
Даже интереснее, чем есть ли у племянника прыщи, это она увидит завтра, точнее, уже сегодня — через каких–то пятнадцать–шестнадцать часов, можно подсчитать точнее, но лень.
Я загружаюсь…
www.compghost.net
Отчаянно зачесалась левая нога, Симба потёрла её правой пяткой: смешно. Левая нога, правая пятка. Сидишь, обливаясь потом, почти голая, смотришь в монитор и чего–то ждёшь. Нога чешется, ты её почёсываешь. А завтра приедет племянник, точнее, уже сегодня, с прыщами ли, без, но приедет и начнёт подстерегать тебя у ванной, на кой фиг сестрица надумала этот отпуск — одна сестрица знает.