Но она старше меня, ей лет восемнадцать.
Я для неё — сопляк.
Вновь смотрю на ярко–красную майку, перевожу взгляд на девицу. Грудь под майкой намного больше, но девица — гораздо симпатичнее. У неё длинные чёрные волосы, и она в очень короткой юбке. И в белой просвечивающей кофточке, под которой отчётливо виден лифчик. Тоже белый.
У меня хорошее зрение, но порою мне кажется, что я всегда вижу что–то не то.
Зимой мне попался в руки журнал для мужчин, где я прочитал рассказ про такого же придурка, как я.
С очень хорошим зрением, вот только видел он всегда не то.
Хотя может быть, именно то, иначе бы этот рассказ в таком журнале не напечатали.
Журнал, между прочим, припёр с работы папаша и бросил на кофейный столик в гостиной.
Это он только так называется — кофейный. На самом деле он и обеденный, и чайный, и ещё бог знает какой! Папашу просто жаба давит новую мебель покупать, но это мы с матушкой так думаем. Сам же он говорит, что сильно привязан к своему прошлому.
Меня прикололо, что в журнал был вклеен презерватив — скорее всего, рачительный папаша именно поэтому и притащил журнал домой. Хотя мог бы презерватив отодрать и положить в карман, а журнал оставить на работе, сомневаюсь, чтобы он его покупал, — наверное, сослуживцы подсунули.
Журнал с кофейного столика я, естественно, прибрал и утащил к себе в комнату: посмотреть картинки.
Картинки оказались как картинки, женщины одетые, полуодетые и совсем не одетые.
Одна была с такой же большой грудью, как и эта, в ярко–красной майке, которая как раз сейчас идёт мимо меня к выходу из вагона. За ней тащится ребёнок, за ребёнком — папаша с недопитым пивом и большими кругами пота под мышками.
Я посмотрел картинки, а потом наткнулся на рассказ.
Там было про то, что один мужик изменил своей подруге. Даже не так. Подруга эта возвращается домой, открывает дверь и слышит подозрительные звуки из спальни. Заглядывает туда и видит, что её друг в кровати с какой–то девкой. Она выбегает на улицу и, зарёванная, отправляется к своему дяде, у которого неподалёку магазинчик с разными товарами. Дядя её успокаивает, говорит, чтобы она не выла белугой, что мужиков на её долю хватит, и пусть она идёт домой и выгоняет этого своего придурка. И дарит ей очки — чтобы никто не видел, что у нее глаза зарёванные!
Она напяливает очки и идёт.
Компания, между прочим, тоже линяет, последней выходит красотка с длинными волосами, а ей на смену в вагон заваливает абсолютно безумная парочка!
Дамочка в возрасте моей мамаши, в длинном белом платье и шляпке.
И бородатый мужичонка в шортах и майке без рукавов.
Лысый и в тёмных очках!
Так вот, та девчонка идёт обратно домой, в очках, подаренных дядей, поднимается, девицы уже никакой нет, один только её бойфренд, которому она и даёт по морде.
И у того — фингал под глазом.
Ей становится его жалко, и она предлагает ему выметаться, но отдаёт ему очки. Чтобы фингала никто не видел.
Парень надевает очки и вдруг краснеет.
— Что с тобой? — спрашивает она.
— Ничего! — лепечет тот и уходит.
Оказывается, что это такие странные очки, что если их надевает женщина — всё нормально, а если мужчина, он начинает видеть женские лобки.
Сквозь одежду.
Не представляю, что бы со мной было, если бы у меня появились такие!
Я бы, наверное, с ума сошёл, хотя я и так — немного сумасшедший.
Но когда я прочитал этот рассказ, несколько дней боялся выходить на улицу. Мне всё казалось, что даже под шубами и пальто я увижу то, чего мне не полагается видеть.
И что мне это не понравится.
Или наоборот — понравится очень сильно, и крыша у меня съедет окончательно.
Хорошо ещё, что на следующее утро я проснулся с температурой, и матушке пришлось вызывать врача.
Между прочим, рассказ заканчивался дерьмово — тот парень так загляделся на одну девицу прямо на улице, что попал под машину. А его бывшая подруга стояла в это время на балконе и всё видела. И улыбалась, когда его увозили на «скорой» — сильно, наверное, обиделась.
Лысый мужичонка в тёмных очках пристально смотрит на меня, и мне становится неуютно.
Дамочка в шляпке, кстати, не с ним, а сама по себе.
Она покупает билет и садится у окна.
А мужчина показывает водителю какие–то корочки и не садится, а торчит рядом со мной.
Я сбился со счёта, сколько остановок осталось до Симбы.