— Зачем ты говоришь при ребёнке «клёво»? — возмутилась матушка.
— Хорош ребёнок! — воскликнул папенька. — Скоро он тебя бабушкой сделает…
— Сделаешь? — сурово спросила мать и пристально посмотрела на меня.
Я ничего не ответил и свалил в свою комнату. А на следующий день отец притащил гитару. Сейчас у нас в классе даже группа есть, в которой я играю на басу, но песню для Симбы мне всё равно пока не сочинить, надо придумывать другой подвиг, полегче. Хотя, конечно, любой подвиг — дело непростое…
В этот раз монстры ещё более прыткие, но то ли реакция у меня резко улучшилась, то ли я освоился с непривычной клавиатурой — разделываюсь я с ними запросто. Раз–два — и нету монстра! Ура!
Если мыслить логически — а папенька всегда отмечал, что у меня склонность к логическому мышлению, — понятно одно: Симбе на самом деле что–то угрожает. И я даже догадываюсь, что.
Точнее — кто.
Этот идиот, который по–дурацки подписывается в сети.
Нет чтобы просто — Борис Борисович Анциферов, к примеру. А тут — граф Дракула!
Может, он действительно извращенец, сексуальный маньяк из тех, про которых часто пишут в газетах и показывают в криминальных новостях по телевизору. Терпеть не могу новости, а папенька смотрит их как одержимый. Посмотрит по одному каналу, переключится на другой, затем на третий, а там пора опять переходить на первый, матушку аж трясёт от этого, наверное, он и в Турции постоянно в ящик пялится.
Интересно, в Турции, кроме турецкого, на каких языках телек показывает?
Если на английском, папенька ещё что–то поймёт, а вот французский и немецкий ему не по зубам…
Впрочем, не похоже, что граф Дракула — обычный извращенец, обычные извращенцы не торчат часами в сети. Они подстерегают своих жертв где–нибудь в лесополосе, рано утром или поздно вечером, и обходятся без компьютера. Верёвка, старый чулок — что там ещё показывают по телевизору?
А Дракула не таков, может быть, под этим ником и вовсе скрывается не человек, а свихнувшийся компьютер, который установлен где–нибудь в недоступном месте.
Мысль смешная, но мне она нравится.
Даже хочется её с кем–нибудь обсудить.
Но рядом лишь Симба, а с Симбой эту мысль обсуждать бесполезно — она, чего доброго, поднимет меня на смех.
Мне нравится смотреть, как она склоняется над клавиатурой.
Жаль, что она сменила халат на очередную майку.
Такое ощущение, что у неё весь шкаф забит майками, и она никогда не надевает под них лифчик!
Пока она была в халатике, тот временами распахивался, и я видел её груди.
Они на мгновение как бы выпрыгивали наружу, а потом прятались обратно.
Кстати, Симба это быстро засекла, потому и переоделась.
И вот уже два часа со мной не разговаривает.
А про свихнувшийся компьютер — это круто!
Компьютер–извращенец, который бежал от цивилизации.
Цивилизация его достала, и он сделал ноги, хотя интересно, как он сумел?
Можно, конечно, представить, что кто–то когда–то построил в отдалённом месте бетонный бункер, какие описываются в романах и которые — оторвавшись от телека — любит почитать перед сном папенька.
Бункер на случай очередной войны, командный пункт или другую какую фигню.
А потом все из бункера свалили, и компьютер сглючил.
У него съехала крыша, он зажил своей жизнью.
Решил, что именно он — хозяин мира, придумал себе имя и начал развлекаться.
В этой истории хорошо всё, кроме одного — я не знаю, где возле нашего города может быть такой бункер. Разве что — на горе…
Я смотрю на экран монитора и вдруг вижу, что монстров там больше нет. И не потому, что я их всех поубивал, — ещё секунду назад их там было множество.
А теперь они исчезли, да и катакомбы изменились.
Стали выглядеть естественнее, такие не нарисуешь даже в 3DX.
Я чувствую запах сырости и слышу, как где–то неподалёку капает с потолка вода.
И самое главное, что это не сон. Симба всё так же сидит за своим компьютером, я — за своим.
Но нахожусь я в совсем другом месте.
Видимо, моя мысль о свихнувшемся компе кому–то не понравилась, и мне решили показать, чем подобные истории заканчиваются.
Или я просто случайно загрузил какую–нибудь постороннюю программу?
Вода капает всё отчетливее, я машинально давлю на клавишу, а сам иду по коридору за курсором.
Мне не страшно, мне любопытно, наверное, страшно станет потом, хотя — чего бояться?
В книжках, которые читает папенька, всё заканчивается хорошо. Он так и говорит — книжки не жизнь, в них всё должно заканчиваться хорошо, иначе стоит ли их читать?