— Огонь — часть меня, — нарушил ошеломленное молчание Шеранн, удивительно нежно улыбаясь. — Когда я в этом облике, он служит мне. Если бы там, в библиотеке, было драконье пламя, его бы мог погасить только один из нас.
— Но разве вы не можете разжечь обычный огонь? — тихо спросил Ярослав, все еще под впечатлением от продемонстрированного зрелища — язык не поворачивался назвать это фокусом.
— Нет, — покачал головой Шеранн. — Любое пламя, жизнь которому дал дракон — это драконье пламя. Потому я уверен, что ни один из нас не разжигал тот пожар. Впрочем, госпожа Чернова вполне может проверить мои слова. Не так ли, прекрасная дама? — иронически поинтересовался он у Софии, заставив ее стряхнуть странное очарование. Теперь ей казалось, что огонь в камине — живой, что он того и гляди вырвется наружу… Страшно.
— Не премину воспользоваться вашим щедрым предложением, — ответила она чопорно, но предательский румянец ее выдал.
Господин Рельский удивленно приподнял темную бровь, но промолчал.
Дракон вызывал у Софии смятение и досаду. Если хищник вчера рычал и пытался вас съесть, а сегодня любезничает, как ни в чем не бывало, — вы поневоле станете искать подвох. Неудивительно, что в его присутствии молодой женщине изменило привычное спокойствие!
— А как вышло, что вы приходили в библиотеку? — мировой судья поспешил предупредить разгорающуюся ссору.
— По случаю, — объяснил дракон, грустно улыбнувшись и разведя руками. — Я ведь никак не мог предугадать, что этот невинный поступок окажется роковым.
— Но почему вы интересовались именно этим проклятым дневником? — раздраженно воскликнула госпожа Чернова.
— А вот этого я не скажу, — дракон обворожительно улыбнулся, и в глубине его темных чуть раскосых глаз блеснула яркая вспышка огня, отчего София едва не забыла о сути своего вопроса. И прежде, чем она успела возразить, Шеранн добавил: — Клянусь, это не касается людей. Это наши, драконьи, секреты.
— Думаю, в этом нашему другу можно доверять, — поразмыслив, признал мировой судья. По въевшейся привычке немногословно, но очень точно формулировал свои мысли. Именно "в этом", и "нашему другу". София разгадала намек и поморщилась. Она не желала иметь с Шеранном решительно никаких дел!
— Милой даме нельзя столько хмуриться — от этого появляются морщины…
За доброжелательным тоном дракона скрывалась колкость. Молодая женщина не нашлась, что ответить.
— Чего именно вы ожидаете от нас? — тут же спросил господин Рельский, видя ее замешательство.
— Я не смогу затеять собственное расследование — со мной не станут разговаривать, да и на место событий не пустят, — устало объяснил дракон, потер переносицу, вздохнул и просто закончил: — поэтому мне нужна помощь.
— Не понимаю, почему мы должны помогать вам! — промолвила София с некоторым сомнением.
Как же ей недоставало поддержки мужа! Молодой женщине отчаянно хотелось, чтобы кто-то взял на себя все трудности, сильною рукой отодвинул беду. До слез тяжело быть одной…
На скулах дракона заиграли желваки, он стиснул кулаки и, казалось, готов был взорваться, с явным трудом сдержался.
Не зря его имя — "Огненный шквал", подумалось Софии. Столь же порывистый, взрывной и неожиданный, тем не менее, он обладал способностью быстро обуздывать свой норов. Молодая женщина вдруг поняла, что он намеренно ее пугал.
— Госпожа Чернова, — дракон не без внутреннего протеста выговорил ненавистное "госпожа", — я уже попросил у вас прощения. Согласитесь, у меня были причины так поступить.
— Принимаю ваши извинения, — грациозно склонила темноволосую голову София. — Однако все равно не могу уразуметь, почему мы должны вам помогать!
— Боюсь, у вас нет выбора, — вмешался господин Рельский. — Наша с вами соседка, госпожа Шорова, сообщила о том, что видела вас в ту памятную ночь крадущейся по дороге. Как вы понимаете, это навлекает на вас подозрения. К тому же она весьма прозрачно намекала на некие особые отношения между вами и покойным.
— Что?!
Молодая женщина покраснела от возмущения. Быть может, это странный розыгрыш?! Нелепая шутка?
Однако мировой судья смотрел на Софию вполне серьезно и сочувствующе. Госпожа Чернова перевела взгляд на Шеранна и стиснула зубы: на его лице читалось нескрываемое злорадство. Еще бы — теперь бывшая госпожа обвинитель вынуждена сама защищаться от несуразных подозрений.
— Как опровергнуть эту нелепую ложь? — совладав с чувствами, требовательно спросила София.
Она старалась не смотреть на дракона, испытывая с трудом сдерживаемое желание сказать какую-нибудь колкость.