— Отлично, — лгу я.
Амара делает всё возможное.
— Хорошо, нам нужно обеспечить полную защиту, — бормочет он, когда мы возобновляем наше патрулирование.
— Мы должны найти их и атаковать.
— И что же хорошего в этом?
— Элемент неожиданности, если мы удивим их, то сможем прогнать их с нашей планеты.
— Да, — кивает он. — Возможно, это сработает для этой кучки заузлов. А что насчет следующего корабля, что последует за ними?
— Дальше? Мы уничтожим всех, кто придет за нами. Я не позволю никому угрожать ей!
Сверре улыбнулся. Я борюсь с инстинктом ударить его и уничтожить эту улыбку. Он умён и силён, я хочу сбить его с ног, поставить на колени.
— Шидан, поверь мне, их много. Если ты увидишь их корабль, который видел я, это был лишь их экспедиционный корпус. У нас нет достаточного количества людей, чтобы сразиться с ними хотя бы на равных.
— Мы должны защитить их, — говорю я. Имея в виду Амару, и он это знает.
— Защитить, — говорит он. — Так же, как я защищу Джоли.
Меня это не удовлетворило, но я принимаю его ответ. Моя чешуя горит по краям, пока я изо всех сил пытаюсь сдержать свой гнев. Сейчас я не могу его выпустить, цели нет. Надвигающаяся угроза Амаре вне досягаемости.
— Хотел бы я лучше понимать этих людей, — замечаю я. — Почему она не хочет, чтобы я что-то для неё сделал? Она отличается от той, какой я вижу Джоли с тобой или Калисту с Лейдоном.
— Это правда, — говорит Сверре. — Хотя я не знаю, почему так.
— Может быть, Джоли сможет объяснить.
— Возможно, — говорит Сверре. — Стоит её спросить.
— Я спрошу сегодня вечером, — говорю я. По крайней мере, появление новой цели меня успокаивает.
Мы продолжаем наше патрулирование в тишине. Город огромен, и мы ходим по его периметру в поисках чего-нибудь, что кажется неуместным или признаком неприятностей. Это скучная работа, но необходимая. Когда мы закончили, мы со Сверре идём к нему домой. Когда мы входим в тусклое прохладное здание, мои крылья шелестят, а края чешуи окрашиваются в голубой цвет. Здесь слишком холодно. Людям это нравится, поэтому я терплю, но я предпочитаю быть снаружи.
Джоли подходит к нам, когда мы заходим. Её темные волосы до плеч обрамляют её тонкие черты. Её глаза отличаются от глаз других людей, а кожа имеет желтый оттенок. Она крошечная, слишком хрупкая, в отличие от Амары, у которой красивые точёные изгибы бёдер и невероятные холмики под блузкой. Огромный живот Джоли так сильно выпирает, что я удивляюсь, как она ходит.
Она расстроена. Её чувства наполняют комнату гнетущей тяжестью, от которой становится трудно дышать. Её глаза опухшие, щеки покрыты пятнами, а в глазах остались следы влаги. Сверре пересекает комнату рывком, защищающе обнимая её руками. Она обвивается вокруг него и кладет голову ему на грудь. Ревность пронзает глубоко. Я бы всё отдал за то, чтобы Амара была в моих объятиях.
— Что случилось? — спрашивает Сверре.
— Ничего, я просто… я рада, что ты дома, — говорит она.
Сверре наклоняется ближе и бормочет слова, которые я не слышу. Чувствуя себя неловко, я поворачиваюсь лицом к двери, чтобы дать им минутку уединения. Через некоторое время Сверре откашливается, и я разворачиваюсь.
— Все в порядке? — уточняю я.
Сверре смотрит на Джоли, которая пожимает плечами.
— У Калисты может быть появилось осложнения во время беременности, — говорит она.
— Может быть?
Калиста — сокровище Лейдона. Они были первой парой человека и змая, и, хотя Джоли тоже беременна, Калиста родит раньше. Совместимость двух наших рас была неожиданной, поэтому все в сообществе, как люди, так и змаи, следят за новостями о том, как она себя чувствует.
— Да появились некоторые трудности, — говорит Джоли.
— Она в порядке? — спрашиваю.
— Да, мы так думаем, — говорит Джоли. — Никто не уверен, у нас нет оборудования, чтобы провести подробный осмотр, и никто не является настоящим врачом для беременных.
Холод пробегает между моими крыльями и вниз по моему хвосту. Она должна быть в порядке.
— Мы можем что-нибудь сделать? — уточняю.
Джоли пожимает плечами. В ней есть что-то, что я не могу понять, тяжесть на её плечах и запавший взгляд в глазах. Я привык к тому, что она счастливая, энергичная, но сегодня она кажется рассеянной и грустной. Наблюдая за её движениями, я следую за её руками, затем мой взгляд останавливается на её животе. Конечно! Она беспокоится за собственного ребенка.
— Нет, — отвечает она.
— Возможно, нам стоит продолжить нашу работу в другой раз, — предлагаю я.