Аврора опустила голову, еле сдерживая слезы. Ее отец сделал все, что мог. И она по-прежнему любила его. Он просил ее выполнить то, что по условиям договора о мире выпало на ее долю. Она должна уважать супруга и не совершить ничего, что поставило бы под угрозу этот договор. Забыть о своем раздражении и постараться стать хорошей женой Мэлгвину…
Тем временем люди Мэлгвина были уже у ворот дворца. Аврора быстро поцеловала отца и устроилась в седле на своей новой лошади. Выезжая из ворот — уже во второй раз сегодня, — Аврора только сейчас поняла, какая стояла чудесная ночь. С неба струился яркий лунный свет, мягко стрекотали цикады…
Они проследовали по городу и выехали в открытое поле. Прямо перед ними раскинулся военный лагерь Мэлгвина. Там полыхало множество костров и факелов, и они казались земным продолжением Млечного Пути, мерцавшего у них над головой. Присутствие в открытом поле такого количества воинов Мэлгвина внушило Авроре чувство благоговейного страха, и ее решение быть покорной, послушной женой внезапно приобрело для нее новый смысл. Она вышла замуж за короля, в чьей власти находится множество людей. И кто она такая, чтобы чего-то требовать от него? Вместо того чтобы придираться к тому, как он обращается с ней, следует постараться доставить ему радость. В конце концов речь идет не о гордости, а о самосохранении. Что бы там ни говорил отец, Мэлгвин — вдалеке от ее родного дома — может запросто не обращать на нее внимания и делать все, что ему заблагорассудится. И никто ему не возразит. Теперь она всецело находится во власти мужа.
Один из воинов Мэлгвина, подбежавший к Авроре, чтобы помочь ей спуститься на землю, когда они поравнялись с королевским шатром, видимо, понял, какие мысли терзают ее. Он заговорил с ней так, как будто хотел ее подбодрить:
— Король все еще занят приготовлениями к завтрашнему походу. Но я уверен, он появится уже совсем скоро. Могу ли я чем-либо помочь вам, моя госпожа?
Воин говорил со странным акцентом, но Аврора обратила внимание не только на это. Оглядывая его гладко выбритое лицо и карие глаза, она подумала, что он значительно моложе огрубевших в битвах других ратников Мэлгвина, служивших его телохранителями.
— Ничего не надо, спасибо, — ответила она, стараясь больше не глядеть на воина. В его красивом лице и почтительных манерах было что-то такое, что напомнило ей Маркуса.
Она с удовлетворением отметила, что к ее приезду явно готовились. Кровати в шатре не было, но на земле лежал удобный тюфяк, аккуратно покрытый одеялом. Рядом помещался низкий столик со свечой. А в углу стояли отдельно сосуд с водой и небольшая ночная ваза. Воины Мэлгвина вынули одежду и другие вещи Авроры из привезенных корзин и сундуков и аккуратно сложили их по углам шатра. А потом, поклонившись, ушли.
Аврора буквально упала на одеяло, чувствуя страшную усталость.
Пытаясь непослушными пальцами развязать пояс свадебного платья, она еще раз подумала, как жестоко поступил Мэлгвин, не разрешив ей взять с собой служанку, которая помогла бы ей раздеться и приготовить волосы ко сну. Но она быстро прогнала прочь эту мысль, понимая, что не следует больше копить обиды. Решив угождать во всем мужу, она не отваживалась уже вспоминать о его поступках, которые раздражали ее.
Аврора забралась под одеяло. На ней была только тонкая льняная сорочка — та самая, которую она носила под свадебным платьем. Она слегка задрожала, вспомнив, как властно и требовательно целовал ее Мэлгвин в саду. Но она отогнала воспоминание об ощущении, которое возникло у нее тогда — ощущение слабости и безволия. На этот раз она не даст ему превратить ее своими поцелуями в изумленную дурочку.
Аврора чутко прислушивалась к звукам ночного лагеря, надеясь услышать шаги Мэлгвина или его раскатистый голос. Но он все не шел Она вздохнула и поудобнее устроилась в своей постели. День был длинным и трудным, и какое же это было блаженство вытянуться под одеялом и отдохнуть. В полусне она подумала, что если Мэлгвин не придет сейчас, то она заснет…
По пути к шатру Мэлгвин встретил Бэйлина и Эврока — еще одного своего офицера.
— Она здесь. Должно быть, уже устроилась на новом месте, — проговорил Бэйлин, указывая рукой в сторону факелов, которые горели у королевского шатра.
— Отлично. Ей там удобно?
Бэйлин пожал плечами:
— Мы сделали все, что могли. И все же я думаю, ты поступил неправильно, не разрешив ей взять с собой служанку. Даме благородного происхождения трудно обходиться без помощницы.
— Аврора, — жестко сказал Мэлгвин, — должна жить, как все остальные кимвры. Кроме того, присутствие служанки из ее родного дома все время будет напоминать ей о прошлом, а стало быть, ей сложнее будет свыкнуться с тем, что такая ей была предначертана судьба — стать моей женой.
— Ты слишком уж много ожидаешь от молодой женщины, которую, как видно, раньше тщательно оберегали от всех жизненных невзгод, — отвечал Бэйлин, покачивая головой. — Она будет скучать по дому — возможно, очень сильно скучать.
— Не согласен, — вмешался в разговор Эврок. — Ты правильно поступаешь, с самого начала приучая Аврору к условиям нашей жизни. На свете немало женщин, которые убеждены, что именно они должны решать, как вести в доме дела, а не их муж.
Мэлгвин и Бэйлин, переглянувшись, чуть заметно улыбнулись. Им было известно, что у жены Эврока был несносный характер, от которого тот сильно страдал. Возможно, отсюда и проистекал столь суровый взгляд Эврока на семейную жизнь. Как и Бэйлин, Эврок был соратником Мэлгвина почти с самого-начала его борьбы за власть. Но, пожалуй, не было на свете двух более непохожих людей, чем эти два старших офицера. Бэйлин — крупный сильный воин. У него отличный характер, и он все время шутит. Эврок же невысок ростом, жилист. В противоположность Бэйли-ну он воспринимает повседневность весьма мрачно. Мэлгвин знал, что оба они создают необходимое равновесие при принятии им решений: один всегда призывает его увидеть жизнь в розовом свете, а другой добавляет в эту картину самые мрачные оттенки.
— Я обдумаю ваши мнения, — сказал Мэлгвин. — А теперь пора на покой. Увидимся завтра утром.
Мэлгвин устремился к шатру. Слова Бэйлина обеспокоили его. Он не хотел быть жестоким по отношению к жене. Но и не желал, чтобы она предавалась неге. Любимица Константина и всей его семьи, она, скорее всего, была избалована беззаботной жизнью. Но теперь она королева. И ей надлежит понять, что жизнь состоит не из одних праздников. Отныне она должна думать не только о своем собственном благополучии, но и о благополучии других. Однако ему не хотелось делать ей больно и тем самым вызывать у нее ненависть к себе…
Он страстно желал ее. Однако на брачном ложе он ожидал от нее не просто полной покорности. Он вспомнил, как пылко она отвечала на его поцелуи в саду. Он снова постарается пробудить в ней эту страсть.
Мэлгвин приподнял полог шатра и вошел внутрь. На низком столике горела свеча. Но Аврора, видимо, уже спала. Она клубочком свернулась в постели, отвернувшись в сторону от входа. Мэлгвин бросил тяжелый меч в ножнах на землю. Аврора не шевельнулась. Мэлгвин перебрался через оставленные у постели сундуки и корзины. Он хотел получше рассмотреть Аврору. Во сне его жена выглядела еще более соблазнительной. Ее мягкий розовый ротик был слегка приоткрыт, а волосы, разметавшись, прикрывали лоб. Мэлгвин нагнулся и тронул рукой один из локонов. Волосы ее были шелковистыми, он представил себе, какое это будет блаженство, когда они коснутся его обнаженного тела…
Он глубоко вздохнул. Нет, он не может обладать ею сейчас. Если, повинуясь желанию, он пробудит ее от этого безмятежного сна, в ее глазах он предстанет чуть ли не насильником. С трудом подавив чувственное влечение к молодой жене, Мэлгвин погасил свечу и тихонько прилег рядом с ней. На все будет еще достаточно времени, сказал он себе. Все равно он будет обладать этой пленительной женщиной. Теперь она его жена и совсем скоро узнает, что находится во власти Мэлгвина Великого.