А потом был тайфун. Ураган по имени Эндерк. Дракон поедом ел себя и ругал как мог, впрочем не показывая виду. Это же надо, чуть не заморить голодом главный источник их будущего благоденствия.
Любу сначала потащили к рукомойнику и самолично умыли, точнее, больше вымочили холоднющей водой. Потом муженек усадил ее на диван и рысью умчался куда-то наверх. Громко ругаясь, чем-то гремел над головой, а потом скатился по лестнице, таща в руках ворох разноцветных тряпок, при ближайшем рассмотрении оказавшихся платьями, юбками, блузками и прочими предметами женского гардероба.
Видимо, выволок из шкафа все, что в ручищи поместилось, и принес.
— Вот. Выбери, что наденешь. Сейчас еще обувь принесу, — заявил он, вывалив на ковер перед Любой свою добычу. — Главное, чтобы приличное! Не забывай, что ты замужняя, хотя…
Он окинул взглядом замершую на диване хрупкую большеглазую фигурку.
— Да просто надень что подойдет. Поясом подвяжем, а верх хоть вон шалью прикроем. — Из кучи был извлечен большой платок потрясающего светло-бирюзового цвета с тончайшей серебристой вышивкой из мелких цветов и бабочек по всему полотну. — После ритуала куплю… Точнее, закажем пошить тебе нормальный гардероб. Лучше бы наш, конечно, вечера тут бывают холодные. Дожди моряна приносит. Ну или ваше, если угодно, тоже пошьют…
В глазах мужчины мелькнуло пренебрежительное выражение, показывающее все, что он думает об эльфийской манере одеваться.
— Я обувь искать, а ты давай… раз голодная. Есть тебя поведу. Да и оставаться здесь нельзя, пока зараза в подполе не уничтожена. Придется сжечь. Собрать старейшин и выжечь дотла.
Как-то не готова была наша Любаша к таким кардинальным мерам.
Это выходит, дали ей домик с обстановкой, а теперь сожгут? И не факт, что новый выделят. Еда — это прекрасно, но вопрос недвижимости землянку-попаданку весьма волновал.
— А где я буду жить? — полетело в спину уже опять поднимающегося по лестнице Эндерка.
Мужчина обернулся, на миг задумавшись, а потом, словно что-то для себя решив, тряхнул головой, отчего темные пряди длинной нестриженой челки упали на глаза.
— В казарме пока выделю покои. Там безопасно, да и под присмотром будешь. — И, уже пропав из виду, ехидно и громко добавил со второго этажа: — Сытая!
«Походу, своего домика у меня теперь не будет, печалька. Надо хоть книгу забрать, а то спалят, так ничего и не узнаю. — Люба поворошила ногой разноцветные тряпки и взяла в руки тяжеленький талмуд. — Эй, Шиза, может, перестанешь дуться? Ну некомфортно мне как-то было узнать… Вот представь, что у тебя в мозгу засядет маленький эльф или дракон. Тебе понравится?»
В голове что-то едва слышно забурчало, а потом уже знакомый голосок посоветовал: «Давай вон ту юбку тащи. Да одевайся скорее, не при драконе же вещички натягивать. Срамота, хоть он и муж. Все же вы не настоящая пара, а значит, поворачивайся быстрее. Глядишь, он, пока лютовал, и не рассмотрел ничего. А книге вон жми на знак да пихай за пазуху. Там у тебя все равно пусто…»
Голосок ехидно захихикал.
Люба послушно выудила плотную коричневую юбку с завязками на поясе, отыскала большеватую, но зато закрытую под горло полотняную светло-голубую рубашку. Прижала к себе уменьшившуюся до размера блокнотика книгу, а потом взяла и обмоталась платком крест-накрест через грудь, обернув концы вокруг талии и завязав узелочек.
В зеркале отразилась сиротка Марыся. Юбка колоколом до пят, из объемных рукавов торчат худые запястья, и этот платочек, словно мама зимой пальтишко на ватине подвязала, чтобы не продуло. На груди чуть встопорщилось из-за книги, но едва заметно. Как и сказала Шиза, нет там ничего. Уж больно худосочная эльфа была.
Спустившийся с сапожками в руках дракон только бровями дернул, ругнувшись сквозь зубы. В платье с корсажем, юбкой с подъюбниками и прочими ухищрениями ушастая выглядела хоть и худой, но вполне взрослой молодой женщиной. А сейчас…
Эндерк злился. Хитрые травоеды, похоже, всучили ему ребенка вместо нормальной жены, а значит, она нескоро войдет в полную силу и ритуал даст очень скудный результат. Это плохо, зиму ожидают суровую. А еще в поселении три роженицы. В последнее время и одна редкость. Без эльфийской силы могут и не разрешиться как должно. Беда тогда будет, и большое горе.
Зато драконье пламя остроухие получили сполна. Эндерк был одним из сильнейших в драконьем племени и отдал не жалеючи.
— Сколько тебе весен? — задал он вопрос с замиранием сердца, вглядываясь в юное личико и подмечая чуть округлившиеся от испуга глаза.
«Пятьдесят две», — подсказала Шиза в голове, шокировав Любу. Это был ее настоящий возраст, а никак не возраст девчушки, в чьем теле она оказалась.
«Говори давай! — Шиза в мозгу взвыла сиреной. — Видишь, он что-то подозревает. У эльфов пятьдесят — возраст совершеннолетия!»
Услышав ответ, Эндерк выдохнул, слегка успокоившись, и, дождавшись, когда девушка обуется, вывел ее из дома.
Сейчас у Любы оказалась прекрасная возможность рассмотреть драконье поселение во всей красе. В полете было не до того, особенно когда приземлялись, а потом ее закинули в дом, таща на плече, что тоже не способствовало разглядыванию пейзажей.
Симпатичные домики в стиле викингов, частично из камня, частично из дерева. Улицы широченные, видимо, в расчете на драконий оборот. Вдалеке каменный замок с двумя башенками.
Дракон подождал, пока она оглядится, и дернул за руку.
— Пошли. Нам туда.
Он указал в противоположную от замка сторону, где на отшибе стояло большое приземистое каменное строение, огороженное высоким забором. Сквозь распахнутые настежь ворота виднелось крыльцо и пара окон второго этажа над ним.
— Заодно своим воям представлю, чтобы не пришибли мимоходом, — ведя Любу за руку, вскользь бросил дракон.
Заметив высунувшегося из ворот белобрысого, похожего на глазастый одуванчик паренька, он закричал:
— Эй, малый!
Люба едва успевала семенить за широким шагом дракона и не путаться при этом в юбке.
— Сзывай всех в едовую да повару скажи еды подать для леди Милюбэль.
Подросток аж подскочил, раззявив от удивления рот, и, словно волки за ним гнались, припустил к крыльцу, сверкая босыми, черными от земли пятками.
Весть разнеслась по здоровенной казарме как лесной пожар, и, когда муж ввел эльфийку в ту самую едовую, помещение оказалось переполненным.
Посреди большого зала стоял добротный деревянный стол с придвинутым к нему креслом. Кто-то заботливый положил на сиденье потертую подушку в беленой наволочке из холстины, а вокруг за длинными столами на скамьях сидели здоровые плечистые мужики. Очень много. И все как один дружно повернулись к вошедшим и молча уставились на девушку.
«И как ты тут есть собираешься?» — философски сочувственно поинтересовалась Шиза.
Глава 4
За стол Любу провели, на стул усадили.
Сам драконище встал за спиной и, положив ей руку на плечо, произнес маленький спич на тему «эта эльфийка — залог нашего благоденствия, завтра ритуал, и бла-бла-бла…».
О самом ритуале Любе понятнее не стало, да и лапища на плече, словно гантель килограмма на полтора, мешала сидеть ровно.
А еще пристальные взгляды.
Равнодушные и внимательные, с искрой неприязни и насмешливые. Не было только одного, чего она, увидев толпу мужиков, слегка опасалась. Ни один из них не смотрел на нее как на женщину. Не было той самой оценивающей заинтересованности, мужского внимания, которое заставляет поправлять прическу и одежду, одновременно поднимая самооценку.
«Это, думаю, и хорошо, — стараясь не скособочиваться под властной дланью муженька, мысленно порадовалась Люба. — И женщин тут не наблюдается. Может, тоже неплохо. Вряд ли местные красотки в восторге, что я у них такого мужика увела. Наверняка ведь кто-нибудь из драконих на него виды имел?»