Долгожданные тишина и покой.
Разве может быть что-то лучше этого?
— Мне жаль прерывать твое уединение, но неблагоразумно молодой леди одной прятаться во дворе в такой поздний час, — услышала она совсем рядом назидательный голос Эттвуда. — Кто-нибудь может воспользоваться твоим состоянием и сотворить с тобой дурное.
Сьюзен открыла глаза и, в вечернем сумраке увидела возвышающуюся фигуру Эттвуда. Он стоял у нее в ногах, и даже в темноте она разглядела недовольство в его лице.
— Я не боюсь тебя, — беспечно махнула она рукой. — Ты тут единственный, кто может мне угрожать, но если ты только приблизишься ко мне и попытаешься меня поцеловать, я тут же закричу.
— Кто сказал, что я собираюсь тебя целовать? Или ты так этого жаждешь, что выдаешь желаемое за действительное?
— Я лишь желаю, чтобы ты ушел и избавил меня от своего присутствия. Я не хочу тебя видеть.
— Я не оставлю тебя одну. Сначала я помогу тебе подняться и сопровожу в дом, и только после этого удалюсь.
Эттвуд наклонился и протянул Сьюзен ладонь.
Проигнорировав его помощь, она попыталась подняться, но рука, на которую она хотела опереться, утонула в мягкой соломе и, слегка приподнявшись, Сьюзен снова завалилась назад.
Эттвуд неодобрительно цокнул.
— Если это не удалось твоему отцу, тогда мне придется заняться твоим воспитанием. Ты слишком много выпила.
— Я не просила тебя следить за мной.
— Считай, что я твой ангел-хранитель.
Сьюзен ломано засмеялась.
— Я скорее поверю, что ты демон-искуситель. Ангелы не ведут себя так порочно как ты.
— Ну всё, хватит разговоров, я отнесу тебя в дом.
Прежде чем Сьюзен успела осознать смысл его слов, Эттвуд стремительно наклонился и подхватил ее на руки.
Глава 22
— Да… Да… Да как ты смеешь?! — возмутилась Сьюзен, как только оказалась прижата к его груди. — Немедленно поставь меня на землю!
— Только когда ты окажешься в более безопасном месте.
— Я не разрешала тебе прикасаться ко мне! Нас же могут увидеть!
— Тогда веди себя спокойно и молчи. Так ты меньше привлечёшь к нам внимания.
— Эттвуд!
— Сьюзен, — протянул он.
— Ну почему с тобой всегда так? Когда ты оставишь меня в покое?
— Никогда, мой сладкий поросеночек. Мы с тобой связаны до конца жизни.
Второй раз услышав такое прозвище, вместо того чтобы еще больше рассердиться, Сьюзен насупилась, сведя брови к переносице, и, оттопырив нижнюю губу, заговорила обиженным голосом:
— Почему ты меня так называешь? Да, в детстве я была пухлым ребенком, но разве я всё ещё похожа на поросеночка?
Эттвуд усмехнулся.
— Ты совсем не похожа на поросёночка, но я хорошо помню и нежно люблю ту задорную розовощекую маленькую девочку, которую когда-то несправедливо обижал. Если бы я мог вернуться назад, то надавал бы самому себе по рукам. Или по-другому мягкому месту. Но прошлого не вернешь. Я причинил тебе много неприятностей и сейчас об этом очень сожалею. — Притихнув на руках Эттвуда и положив голову ему на плечо, Сьюзен слушала его бархатный голос. Тем временем Кристиан продолжал: — А ведь ты никогда не жаловалась на мои проказы. Для меня до сих пор остаётся загадкой — почему ты не рассказывала отцу о том, как я относился к тебе?
— Потому что каждый год надеялась, что это лето будет последним, когда ты приедешь к дядюшке в гости, — без злости ответила она.
— Ты же простила меня за те мои юношеские выходки? — мурлыкая ей на ухо, спросил он.
— Что-то я не помню, чтобы ты хоть раз просил у меня за них прощение.
Сьюзен закрыла глаза и расслабилась. Как же ей было приятно находиться на руках противного мальчишки.
Эттвуд внёс её в дом и направился вглубь коридора.
— Тогда я готов сделать это сейчас. Прости меня за мои прошлые ошибки, — продолжал говорить он тихо и ласково.
— Только если обещаешь больше не обижать меня, — еле двигая губами, промямлила Сьюзен, а затем полностью растворилась в сладостной неге и, обвив руками его шею, уткнулась в неё носом. — Как же приятно ты пахнешь…
По телу Кристиана прошла дрожь, а ноги слегка подкосились.
— Пожалуй, будет лучше не подниматься в твои покои, а отнести тебя в ближайшую комнату.
Он дошел до двери, ухватился за ручку, надавил на неё и вошел внутрь, а затем пяткой затворил дверь за собой.
В самом центре малой гостиной стоял диван, к которому Кристиан и направился. Он опустил Сьюзен на мягкое сидение и, когда попытался освободиться от ее рук, она открыла глаза и, посмотрев на него затуманенным взором, спросила:
— Ты же поцелуешь меня в последний раз?
Кристиан опешил.
— Ты правда хочешь, чтобы я поцеловал тебя?!
— Угу, — кивнула она и еще крепче ухватилась за него. — Это будет наш прощальный поцелуй.
Вместо того, чтобы воспользоваться удобным случаем и прильнут к ее губам, которые к тому же оказались приоткрыты и звали его завладеть ими, Кристиан не шелохнулся.
— Не думаю, что это хорошая идея, — с сомнением проговорил он. — Я, как и ты, не совсем трезв.
— Всего лишь один безобидный поцелуй. Но если ты не хочешь, я не буду настаивать.
Сьюзен резко разжала руки и предприняла попытку подняться. В это же мгновение Кристиан не выдержал и моментально сократил расстояние между ними, чтобы ворваться в ее сладкий ротик. Он целовал Сьюзен страстно и горячо, а потом обхватил прекрасное лицо ладонями, осыпал его поцелуями, снова вернулся к губам и, пока она наслаждалась нежными прикосновениями, лег сверху и накрыл ее тело своим.
Кристиан не скупился на поцелуи, а Сьюзен отзывалась на каждый из них. И совсем не возражала, когда его губы переместились ниже. Знакомые ощущения всё сильнее охватывали ее. Вот уже и обнаженная грудь получала свою порцию ласки. Но в этот раз Сьюзен не испугалась даже собственного стона. Она ухватилась за волосы Кристиана и без стеснения позволила ему целовать ее там, где он желал.
Вскоре, на помощь жадным губам пришли горячие руки. Они дарили Сьюзен новые, незабываемые ощущения. Они разжигали в ней сильное желание, которое выражалось в ее изогнутой спине и возрастающем напряжении внизу живота.
Без стеснения прижимаясь к нему, Сьюзен наслаждалась каждым прикосновением умелых мужских губ и рук. Вот, с ее бедер медленно сползли панталоны, а между раздвинутых ног оказались мужские бедра, но даже в этот момент Сьюзен не осознала, что происходит. Чувственные и страстные ласки Кристиана полностью лишили ее рассудка, даря ей острое наслаждение.
На миг жаркие прикосновения прекратились, и тут на смену им пришла резкая боль, а что-то изнутри наполнило ее, отчего Сьюзен мгновенно пришла в себя. Она распахнула глаза и встретилась с томным взглядом Эттвуда. Он опирался на вытянутые руки, нависал над ней и нигде кроме одного места не касался ее. Он сделал толчок и снова затих.
— Мы же… не… — смотрела она на него огромными глазами.
— Сьюзен, прости меня, — прохрипел Кристиан и его тело вновь дернулось, еще сильнее углубляясь в нее.
Хотя боли больше не было, но Сьюзен не испытывала никакого удовольствия.
— Ты же должен был только поцеловать меня!
Но вместо ответа Кристиан сделал несколько сильных толчков, напрягся, закрыл глаза и весь задрожал. Сьюзен всё поняла. Он закончил свое черное дело.
— Как ты можешь продолжать заниматься этим, когда я… когда мне… — огромные слезинки наполнили ее глаза и скатились по вискам.
Смотря на неё с сожалением и чувством вины, Эттвуд осторожно вышел из нее и сел рядом.