Ох! Лучше бы она этого не делала! От увиденной картины сердце сжалось до размера маленькой горошины.
Кристиан с Эшли стояли у самой кромки воды и целовались. Даже издалека она разглядела, как его руки сжимали ее талию, а она прижималась к нему. Чтобы справиться с горечью от увиденного, Сьюзен прикрыла глаза, и тут же запнулась о камень. Если бы не твердая рука Уолтера, она не удержалась бы и упала, но он вовремя среагировал и прижал ее к себе. Они оказалась лицом к лицу. Но не успела Сьюзен прийти в себя, как через мгновение почувствовала на своих губах чужие губы. Уолтер воспользовался случаем и без спросу принялся ее целовать.
Первой мыслью было оттолкнуть его и пристыдить за неподобающее поведение, но вспомнив, что он ее жених, задавила в себе всякий порыв прервать поцелуй и просто смирилась с происходящим.
Ни губы Уолтера, но то, как он двигал внутри нее языком не вызывало в Сьюзен ответное желание. Всё, что она испытывала, было похоже на отторжение, как будто с ней происходило что-то противоестественное. Лишь осознание, что ее целовал человек, с которым она должна будет прожить всю жизнь, и с которым ей придется делить супружескую постель, удержало ее от того, чтобы прекратить мучение. С отчаянной наивностью она надеялась, что рано или поздно прикосновения Уолтера не будут вызывать у нее неприязнь и она привыкнет к его близости. Нужно лишь дать себе время.
Удовлетворив свое желание, Уолтер, наконец, оторвался от нее и виновато заглянул в глаза.
— Прости, что не спросил твоего разрешения. Я не оскорбил тебя?
Сьюзен покачала головой.
— Нет. Но в следующий раз я бы всё же хотела, чтобы ты предупредил меня о своих намерениях.
— Ты права, я не должен был набрасываться на тебя. Но не беспокойся, впредь этого не повторится. Я буду во всем контролировать себя, — заверил он ее, учтиво склонил голову и снова предложил руку.
Взглянув на нее, Сьюзен поняла, что больше не выдержит его общество.
— Что-то у меня разболелась голова. Ты не проводишь меня к коляске? — и болезненно скорчив лицо, приложила руку к виску.
Уолтер хоть и обеспокоился ее состоянием, но выглядел слегка разочарованным. Он довел ее до экипажа и усадил в него, а затем сообщил, что собирается оседлать лошадь, чтобы сопроводить Сьюзен до дома. Но она попросила его остаться и от ее имени извиниться перед остальными за неожиданный отъезд, так как было бы невежливо без предупреждения им двоим сразу покинуть молодых людей. Уолтер нехотя согласился и, когда коляска увозила ее, на прощание помахал ей рукой.
Сьюзен была рада, что перед отъездом не встретилась с Кристианом и Эшли, которые скрылись в ближайшем лесу и наверняка продолжили предаваться нежностям. Слишком больно ей было видеть их вместе. Когда-нибудь она преодолеет себя, но пока не могла справиться со своими чувствами. Меньше всего она хотела, чтобы Кристиан понял, как сильно она любит его и, что его внимание к Эшли делает ее несчастной. Да и терпеть его враждебное отношение у нее не было сил. Самым простым было уехать и хоть немного обрести покой.
Коляска скрылась из виду как раз в тот миг, когда Кристиан покинул лес и вместе с Эшли направился обратно к пикнику. Он сразу заметил, что у покрывал находилась всего одна фигура. Бросив взгляд туда, где стояли экипажи, убедился в том, что и так уже понял.
Уехала!
Кристиан испытал настолько противоречивые чувства, что едва сдержал себя, чтобы не выругаться вслух. Вместе со злостью его охватили разочарование и досада. Одинаково сильно он хотел видеть Сьюзен и не хотел, чтобы она уехала и осталась, чтобы парировала ему и молча принимала упреки. Чтобы испытывала такие же страдания как и он, и чтобы жалела о своем решении. Но больше всего хотел, чтобы она просто любила его.
Глава 29
Всё оставшееся время на пикнике Кристиан просидел набивая рот едой, чтобы ему не приходилось участвовать в разговоре. К счастью Эшли с Уолтером были настолько воодушевлены предстоящей свадьбой, что обходились без него. Заняв рот поглощением пищи, Кристиан думал о Сьюзен. Она прочно засела в его сердце. Даже поцелуй с Эшли ни на миг не отвлек его от мыслей о ней. Он, вообще, не собирался целовать невесту, но она сама завела разговор на эту тему. Сначала Эшли чему-то про себя хихикнула, а потом со смущением сказала:
— У нас с тобой всё так причудливо и необычно.
— О чем это ты?
— Мы уже два раза целовались, и оба раза именно я первой целовала тебя. Мне кажется это как-то противоестественно, и нужно поскорее исправить эту ситуацию. Ведь не девушке, а мужчине положено быть инициатором в таких вещах.
Эшли кинула на Кристиана призывный взгляд, а он решил ответить на него. Злость была не самым лучшим советчиком, но поддавшись гневу, он хотел не только испытать себя и понять, может ли Эшли понравиться ему как женщина, но и заставить Сьюзен ревновать. Хоть немного. Хоть самую малость. Ведь ей так нравились его поцелуи.
Целуя Эшли, он не испытал никакого удовольствия. Сухая обязанность. Долг. Рутина. Вот что он исполнял. Ни что внутри него не шевельнулось. Со Сьюзен он забывал обо всем, а с Эшли мог контролировать каждое свое движение. Если других он мог обмануть и сыграть влюбленность в невесту, то себя он уже не обманет. Сьюзен поймала его в свои сети и так и не выпустила из них. Даже отдавшись ему, она не стала его. Это не он воспользовался ей. Это она воспользовалась им! От того его злость только росла. От того он не мог сдержать себя и принялся ей язвить. Но его злость возросла еще сильнее, когда отстранившись от Эшли, увидел, как Гейтс прижимает к себе Сьюзен и целует ее. Чтобы не сорваться с места, не ринуться к ним и не оторвать их друг от друга, Кристиан поспешно повел Эшли в лес, чтобы дать себе время остыть и успокоиться.
А теперь его постигло новое разочарование. Сьюзен уехала. И снова злость была его самым лучшим спутником.
Пока он не смирится, он не сможет вести себя спокойно. Самым же логичным было не видеть Сьюзен, но сама эта мысль приводила его в ярость. Он хотел ее видеть! И каким бы слабаком или глупцом он не был, он не мог противостоять своему желанию оказаться с ней рядом. Задевая ее словами, он вынуждал ее думать о нем. Это был его единственный способ волновать ее сердце. «Противный мальчишка», — кажется так она его называла. Что ж, таким он был в детстве, таким же и останется в настоящем.
*
Весь путь от дома до особняка семейства Барнс Сьюзен сидела как на иголках. Она часто поправляла рукава, перчатки, юбку, перекладывала веер из одной руки в другую, нервно посматривала на улицу и что-то невпопад отвечала отцу. Сегодня был волнительный во всех смыслах день. На балу будет официально объявлено о помолвке мистера Эттвуда и мисс Барнс, а также мистера Гейтса и мисс Хейли. Эшли хватило всего три недели, чтобы организовать такое важное событие. Помимо самого бала и того, что после него Сьюзен окончательно станет невестой Уолтера, она волновалась из-за встречи с Кристианом, который стал настолько невыносим, что она начала его избегать. При каждой, даже случайной встрече, он старался задеть ее, и находил для этого любой повод. То он слышал двойной смысл в ее словах, то сомневался в ее мотивах, то обвинял ее в неискренности. Сьюзен словно перенеслась в детство, где несносный мальчишка с удовольствием издевался над ней, только теперь он причинял ей не физические страдания, а моральные.
Последнюю неделю Сьюзен отказала Эшли во всех встречах, чтобы в очередной раз не стать предметом насмешек Кристиана. Но не виделась она и с Уолтером, сославшись на большую занятость в связи с подготовкой к свадьбе. Сьюзен уже не понимала, что сильнее причиняло ей боль — любовь к противному мальчишке, его враждебность или бракосочетание с Уолтером. Проходили дни, а она становилась только несчастней. То, как Кристиан обходился с ней, говорило лишь об одном — он больше не испытывал к ней чувств и не любил ее. В его глазах она не заслуживала уважительного обращения и добрых слов. Она была падшей женщиной. И наверняка он радовался, что такая особа не досталась ему.