–Вы бывали в Риме, мистер Рутье? Мне кажется, мистер
Грин отделал свой бальный зал под тамошний Колизей. Рутье улыбнулся этой явной попытке сменить тему и любезно подхватил ее. Он поговорил с ней о великих римских руинах, о греческом влиянии на отделку зала.
Абби вежливо слушала, но ловила себя на том, что снова ищет гла^щи Мапкла, Однако увидела только леди Давенпорт. Самодовольная улыбка исчезла с ее лица, но смотреть на нее у Абби не было сил.
– Господи, леди Дарфилд, вы побледнели. Вам нездоровится? – спросил Рутье, прервав на полуслове свою речь о греческой архитектуре.
– Ничего страшного, я уверена. Наверное, выпила слишком много шампанского. – прошептала она, с трудом подавив Тошноту. Рутье отвел ее подальше от окна. Абби бросилась к перилам, опасаясь, как бы ее не вырвало прямо на туфли мистера Рутье. Чудесный финал чудесного вечера.
Рутье положил руку ей на талию и заглянул в лицо.
– Я очень обеспокоен, леди Дарфилд,
– Нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Со мной псе в порядке, – прошептала Абби. К счастью, тошнота прошла почти так же быстро, как и началась,
Рука Рутье скользнула вверх по спине и остановилась между лопатками.
– Принести вам воды?
– Нет, я постою немного, подышу, и все пройдет, – дрожащим голосом произнесла Абби и несколько раз моргнула, потому что деревья в саду плыли перед глазами. Рутье с тревогой всматривался в ее лицо. Она слегка повернула голову и со слабой улыбкой сказала:
– Со мной все в порядке, правда.
– Никогда еще ни одной леди не становилось плохо в моем обществе, – пошутил он, – по кршжей мере мне об этом не известно.
Абби рассмеялась. Стоя в тени на балконе, Майкл наблюдал за Рутье и Абби. Когда Рутье положил руку ей на талию, сердце у Майюга, казалось, подскочило к горлу. Сжимая кулаки, он скрипел зубами, слыша тихий смех Абби. Eй нравилось общество проклятого негодяя!
В это мгновение он подумал, что готов уступить притязаниям Керри, только бы Рутье не прикасался к его жене. Он отступил подальше в тень, ненавидя себя за свою слабость. С каким удовольствием он задушил бы сейчас Рутье. Нашла с кем любезничать. Это все равно что дать ему пощечину. Они походили на влюбленных, стоящих в лунном свете на балконе. Не в силах сдерживаться, Майкл вышел из тени и шагнул.вперед
– Абби! – крикнул он, удивившись тому, как глухо звучит его голос.
Абби резко обернулась, и лицо ее вытянулось.
– Какого черта ты тут делаешь?
– Вашей жене стало дурно, Дарфилл – Поскольку вы были заняты, я вывел ее на воздух, -невозмутимо ответил Рутье.
– Она не выглядит больной, – со злой иронией произнес Майкл.
Темные брови Абби нахмурились, глаза загорелись негодованием, и она повернулась к нему спиной.
Майкл сжал кулаки.
– Если не возражаете, Ругье, я жедал бы переговорить с женой.
Рутье и не подумал уйти, и Майкл в гневе счел это достаточным поводом, чтобы вызвать негодяя на дуэль.
– Я не уйду, пока леди Дарфилд меня об этом не попросит, – ответил Рутье с выбывающей усмешкой.
Абби обернулась и посмотрела в глаза Майклу. В ее фиалковых глазах вспыхнула ярость,
– Мне очень жаль, что мой муж ведет себя так грубо, мистер Рутье, но он в последнее время постоянно не в духе. Будьте добры, оставьте нас, – попросила она.
Рутье торжествующе взглянул на Майкла.
– Как пожелает леди, – ответил он почти что весело. – Я получил удовольствие от нашей беседы, леди Дарфилд. Когда почувствуете себя лучше, буду с нетерпением ждать возможности потанцевать с вами, – с поклоном произнес он.
– С большим удовольствием, мистер Рутье, – улыбнулась Абби.
Нечеловеческим усилием воли Майклу удалось сохранить на лице равнодушие. Рутье усмехнулся и небрежной походкой прошел мимо Майкла. Майкл подбоченился, широко расставил йоги и с гневом посмотрел на свою красавицу жену, В нем боролись самые противоречивые чувства. Хотелось задать ей хорошую трепку и в то же время обнять и поцеловать так, чтобы она выбросила из головы всякие мысли о Рутье.
– Я задерживаю тебя, ты торопишься к своим партнерам по танцам? – холодно спросил Майкл.
– Пожалуй, да.
– В самом деле?. Но всего несколько дней назад ты не желала танцевать ни с кем, кроме меня, – напомнил он.
Абби широко раскрыла глаза, потом гневно прищурилась.
– Это было до того, как мой вероломный супруг обвинил меня в ужасном поступке, нарисованном исключительно его воображением, – ответила она.
Разгневанный, Майкл сделал несколько шагов вперед.
– А сейчас?
– Сейчас я готова танцевать с кем угодно, только не с тобой! Ты показал себя в истинном свете! – сердито сказала она.
– Это я себя показал? О, мадам, кто бы говорил!..
– Я не сделала ничего дурного, Майкл Ингрэм! Но если ты мне не веришь из простого упрямства, это твоя забота! Я не позволю тебе держать меня, словно преступницу, под замком, ты мне сам изменяешь! – Она сорвалась на крик. Несмотря на уверенный тон, глаза, как всегда, выдавали ее...
Майкл приготовился нанести решающий удар.
– Мне наплевать, что ты там думаешь, Абби. Но беретись если наставишь мне рога, я вырву из груди твое черное сердце и скормлю собакам.
Потрясенная, Абби ахнула; в ее двух фиааковых глазах засверкали искры. – Ты сукин сын, – выдохнула она. Майкл двинулся к ней, пропустив мимо ушей это далеко не дамское ругательство.
– Я говорю серьезно, Абби. Не вздумай мне изменять, – тихо произнес он.
– Господи, какое двуличие! Ты смеешь учить меня супружеской верности, а сам делишь ложе с леди Давенпорт! – взвизгнула Абби. Майкл слегка опешил, но он был слишком зол, чтобы отступить.
– Мне кажется, ты забываешься, жена. Тебя не касается, чем я занимаюсь с леди Давенлорт или с любой другой женщиной, если уж на то пошло. Это меня все время предавали, не тебя.
Не передать словами, что переживала Абби в этот момент, Все ее чувства к Майклу улетучились, будто их не было. Он никогда не видел Абби в такой ярости и, будь она мужчиной, возможно, испугался бы за свою жизнь. Пухлые губы Абби плотно сжались, черные брови сошлись на переносице, а глаза, Боже милостивый, ее глаза сказали ему все. Она шагнула к нему, с силой толкнула в грудь и направилась к двери, процедив еще одно ругательство, способное потрясти все великосветское общество.
– Берегись, если я еще раз увижу тебя с Рутье, ты меня слышишь? – крикнул ей вслед Майкл – Она остановилась и повернулась к нему, сжимая кулаки. Майкл сцепил за спиной ладони и стоял с вызывающим видом, глядя в ее вспыхнувшие огнем глаза. Абби повернула обратно. Он терпеливо ждал, пока она не оказалась всего в нескольких дюймах от него.
Взмах ее руки застал его врасплох, как и внезапный удар по губам. Потеряя равновесие, она отскочила в сторону, тихо вскрикнув и помахав кистью. Майкл отлетел к перилам балкона – Ошеломленный, он поднес руку к уголку рта и осторожно пощупал его. Тонкая струйка крови появилась в том месте, где ее кольцо попало в губу, и медленно стекала на подбородок. Этот дьяволенок дал ему по зубам! Майкл не мог сдержать
широкой улыбки. Лицо Абби вспыхнуло от удивления и гнева при виде его реакции. На этот раз Майкл мгновенно почувствовал опасность, но действовал недостаточно быстро. Она подхватила юбку и своей изящной, стройной ножкой дала ему пинка изо всех сил прямо в голень, после чего убежала с балкона. Майкл схватился за ушибленное место и стал его тереть. Потом достал из кармана носовой платок и промокнул кровь на губах. Охваченный бурным восторгом, Майкл стал хохотать, как безумный. Черт возьми, он все-таки любит эту девчонку. Как здорово она нанесла ему апперкот справа.
Глава 18
Слух о размолвке между маркизой и маркизом Дарфилд разнесся с быстротой лесного пожара. В гостиных Мэйфера только и говорили об этой новости. Сплетни – любимое занятие в высшем свете. Дарфилд, человек с сомнительным прошлым, внезапно женится на невесть откуда появившейся красавице. Блестящий дебют в обществе, потом таинственное исчезновение. Мнения слышавших разговор леди Давенпорт и лорда Дарфилда на рауте у Харрисона Грина разделились. Одни считали, что во всем виновата любовница Майкла. Другие -что американка выказала непостоянство, с которым маркиз не смог примириться. По всем показателям история Дарфилдов была куда интереснее самых популярных романов, и, стремясь удовлетворить свою ненасытную страсть к сплетням, высшее общество засыпало Майкла и Абби бесчисленными приглашениями на вечера, рауты, балы и званые ужины. После раута у Харрисона Грина Гэлен сказал Абби, что больше не будет вместе с ней появляться на публике, чтобы избежать скандала, который может закатить Дарфилд, Абби скрепя сердце с ним согласилась, но твердо решила, что не позволит Майклу держать ее взаперти, пока он развлекается со своей любовницей. Лорд Сазерленд с радостью вызвался сопровождать ее на все балы и приемы. Гнеи маркизы перерос во всепоглощающую ярость, и она старалась не пропустить ни одного раута. Только светские развлечения помогали ей заглушить свою боль, хоть на несколько часов избавиться от мыслей о Майкле. И то не до конца. Как нарочно он посещал те же приемы, что и Абби, и совершенно открыто демонстрировал ей свое пренебрежение; развлекаясь с другими женщинами. Это ее сердило и обижало, и она мстила ему тем, что танцевала с различными партнерами до полного изнеможения. Майкл делал вид, что не замечает этого. Чаще всего он демонстративно ее игнорировал, а если пути их случайно пересекались, держался в высшей степени отчужденно. Он взял за правило бросать короткие реплики ее партнеру, словно Абби вообще не существовало. А если все же заговаривал с ней, то отпускал какое-нибудь грубое замечание. Абби сердито отвечала: «Оставь меня в покое» или «Поди прочь». Она теряла все свое остроумие, когда Майкл оказывался поблизости. Неужели то, что между ними произошло, всего лишь плод ее воображения, думала Абби. Неужели она была настолько в него влюблена, что приписывала ему те чувства, которых он вовсе не испытывал? И когда наконец он поймет, что она ни в чем не виновата, захочет ли вернуть ее? Она полагала, что не захочет, сидя, как упорно он ее избегает. Но видит Бог, она по-прежнему любит и желает его. Хотя очень старалась его разлюбить. Когда же Абби заподозрила, что беременна, отчаянию ее не было предела. Уже прошло сорок пять дней со дня ее последних месячных. Все чаще она испытывала слабость и больше не могла закрывать глаза на очевидный факт. Беременность вызывала у нее бурные всплески эмоций. Порой она приходила в восторг от перспективы появления ребенка, его ребенка, Но восторг тут же сменялся полной безнадежностью. Она не нужна Майклу. Зачем же ему ребенок от нее? По ночам Абби ворочалась в постели, сознавая весь ужас своего положения. Ей так не хватало объятий Майкла. Майкл посещал те же приемы, что и Абби, не отдавая себе отчета в том, зачем это ему нужно. Ьалы и рауты всегда нагоняли на него тоску: что бы там ни думали о происходящем между ним и Абби, это не мешало женщинам добиваться его снимания. В другое время он, возможно, счел бы это забавным, но сейчас его лишь переполняло презрение к их пустой болтовне и совершенно очевидным намерениям. А вот Абби явно получала удовольствие от этих светских сборищ. Понаблюдав за ней несколько вечеров, Майкл пришел к выводу, что ей все дается слишком легко. Казалось, она охотно принимает ухаживания мужчин, поддается их обаянию, весело смеется над их шутками и дарит направо и налево свои потрясающие улыбки. А ведь именно Абби постоянно твердила, как сильно любит его. Почему же в таком случае она не страдает так же, как он?. Слыша ее мелодичный и беззаботный смех, он испытывал боль оттого, что она так легко его забыла. И хотя взгляд ее казался ему каким-то пустым, он порой сомневался в том, что она участвовала в заговоре против него. Возможно, она и была актрисой, но не настолько опытной. Он завидовал Сэму, который каким-то непостижимым образом пришел к выводу, что Абби невиновна. Выводу, не имеющему под собой никаких основании. У Майкла, к его великому сожалению, не было такой уверенности. Разговор с Уитерзом лишь утвердил Майкла в его подозрениях. Старый матрос признался, что видел, как маркиза давала Керри деньги, но твердо верил, что это по доброте душевной. Этот упрямый медведь стоял на своем, утверждая, что леди Дарфилд ииновата лишь в излишнем простодушии. Почему же Майкл в это не верит? Потому что, когда он дал ей шанс, она предпочла встать на сторону Гэлена. Все так просто; он ее любил. Она ему солгала. Он не может ей доверять. Его мучили сомнения. В предрассветные часы он бродил по просторному дому, лишился аппетита и сна. Ее скрипка лежала на его письменном столе, и иногда он вынимал ее из футляра и рассматривал смычок, представляя его себе в ее тонких пальцах. В такие мгновения он почти слышал ее, Из ночи в ночь его преследовала одна и та же картина: Абби ходит по комнате и играет под аккомпанемент своего воображаемого оркестра, и от наплыва чувств его била дрожь.