— Сир, я каждый раз вздрагиваю, когда ко мне входит посетитель, боясь услышать сообщение, что я уволен. Я прошу вас, Сир, не мучьте меня, скажите сами, что решил герцог Раштон.
— А герцог и решать ничего не стал. Он сказал, чтобы вы продолжали работать.
— И все? — спросил, не поверив своим ушам, Сэм.
— И все. — ответил король.
Сэм стоял, переминаясь с ноги на ногу. В его глазах король читал удивление, смешанное с восхищением.
— Простите меня, Сир. — тихо произнес Сэм. — Разрешите мне идти.
— Конечно, иди, работай. — сказал король.
Королю было приятно убедиться в том, что Рафаэль не ошибся. В лице Сэма он нашел себе друга и помощника.
— Рафаэль через неделю приедет твой тесть и участники турнира, все они желают гостить в твоем замке. Ты должен встретить их как радушный хозяин. — сказал король.
— Не волнуйтесь, Сир, к приезду гостей я уже буду дома и встречу их, как положено хозяину.
— Может быть отложить поединок, пока полностью заживет твоя рана?
— В этом нет необходимости, Сир. Я чувствую себя замечательно. Благодаря молитвам Сэма, все зажило как на собаке.
Друзья засмеялись.
— Я не шучу, мой мальчик. — сказал Король.
— Не стоит беспокоиться, Сир, все хорошо.
— Я не могу надолго задерживаться, мне надо ехать. — произнес король. — А ты, Сэм?
— Моя миссия здесь закончена. — встрепенулся он. — Если позволите, Сир, я буду сопровождать вас.
Король встал из-за стола, и все остальные гости поднялись проводить его.
— Рафаэль, мне надо поговорить с тобой. — сказал Филипп.
— Через несколько дней я буду дома, и мы поговорим. А что же вы, миледи, приехали поговорить со мной или решили остаться. — Герцог лениво улыбнулся, посмотрев на Ирэн.
Она подняла на него, пылающий гневом взгляд. Герцог театрально закатил глаза и расхохотался.
— Прекрати комедию, Рафаэль. — упрекнул его Филипп.
Девушка была зла на него и разочарована. Все это читалось на ее лице. Пригласи он ее по-другому, возможно она бы и осталась, но он явно издевался над ней. Герцог подошел к ней совсем близко, она ощутила его теплое дыхание на своей щеке.
— Это было безумие приезжать сюда, миледи. — угрожающе прошептал он. — Возвращайтесь.
Клэр подбежала к нему, схватила за руку и, рыдая, заговорила.
— Рафаэль, я прошу тебя, ты не можешь все время отталкивать меня, ты должен выслушать меня.
— Я многое чего не должен, миледи, однако делал и делаю. Не надо рыдать, это глупо. Правда, и есть правда, не важно кто ее сказал — вы или другой. Филипп все объяснит вам, поезжайте домой со всеми.
Он повернулся спиной и отошел к королю.
Глава 33
Рафаэль спрыгнул со своего жеребца и бегом взлетел по ступенькам своего замка. Войдя в большой холл, он направился по коридору и завернул за угол. Ирэн услышав топот копыт, бросилась из комнаты и как маленький ураган врезалась в герцога. Он прижал ее к себе, подозрительно сузил глаза и ухмыльнулся.
— Что, красавица, так спешишь поцеловать своего мужа, что чуть не сбила в дверях или перепутала, меняя с любовником?
— Отпусти меня, мерзкий негодяй. — вырывалась Ирэн.
— Ах, сколько ласковых слов. Если бы знал, вернулся бы гораздо раньше.
Видя, как девушка злится, герцог засмеялся, любуясь ее красотой.
— Вы хорошеете с каждым днем, миледи, не смею задерживать вас.
Он издевательски поклонился и пошел прочь по коридору. Она посмотрела ему вслед и злобно фыркнула.
В замке усиленно готовились к приему гостей, комнаты были убраны, столы накрыты, слуги сновали туда сюда, гости должны появиться с минуты на минуту. Рафаэль и Филипп выехали встречать их. Чарльз и Алек ехали во главе колонны. Когда молодые люди поравнялись с ними Рафаэль и Филипп первыми приветствовали гостей.
— Мне бы тебя не приветствовать, а убит надо, дорогой зять. — сказал Чарльз.
— Да и мне тебя не за что гладить по головке. — добавил Алек.
— У вас еще будет такая возможность. — Ответил герцог. — Я прошу вас на время, пусть на короткое, отложить наши распри. Нас ждет обед и отдых, это маленькая передышка перед бурей для нас, для всех.
Уставшие с дороги воины, согласились с таким раскладом дел. Как только огромный эскорт въехал в ворота, Ирэн и Кэтрин бросились к своим родичам. Ирэн, рыдая, целовала отца, мать и своего братишку. Рафаэль стоял на крыльце, не приближаясь. Как только закончилась бурная встреча, он пригласил гостей в дом. Обед прошел спокойно. Рафаэль сидел один во главе стола, он почти не разговаривал, наблюдая, как его жена тихо беседует с отцом и Джоном. Расстроенный Джон совершенно не удостоенный вниманием Клэр, чувствовал себя, как не в своей тарелке и украдкой наблюдал за ней. Она, сидя с Филиппом, не замечала его, безразличный взгляд скользил, как по пустому месту. Джон так мечтал прочитать любовь в этих голубых глазах, а нашел пустоту, как и предсказывал герцог. Горечь душила его, но он должен узнать причину такой перемены. Приклеив маску увлеченности, он подарил все внимание Ирэн.
Гости были довольны приемом герцога, они прекрасно проводили время. Серебряному так ни разу не удалось поговорить с Клэр, она избегала его. Ирэн все время проводила со своими родными. Герцог редко бывал дома, в основном Филипп занимал гостей. Понимая, что разговора с тестем не избежать герцог вернулся раньше обычного и возглавил ужин.
— Что молчишь, дорогой зять? Почему не расскажешь, как удалось тебе жениться на моей дочери? Прикажешь поверить в то, что она поведала мне.
— Я ничего не могу сказать в свое оправдание. Все, что она сочла нужным сказать вам правда.
— Но ведь ты же не знаешь, что она мне рассказала? Предложи свою версию, может быть она окажется более правдоподобной, и я поверю тебе. — сказал Чарльз.
— Я не собираюсь изворачиваться, как уж на сковородке, никаких версий у меня нет. Только голые факты: купил, принудил, изнасиловал.
Гробовая тишина установилась за столом.
— Значит, украл недоступный цветок, изломал и бросил. Нет тебе прощения, ты исковеркал жизнь моей дочери! Ты дьявол во плоти! — ругался Чарльз.
Рафаэль молчал, не смея возразить тестю. Злобные проклятия сыпались из уст раздосадованного графа Смита.
— Где же твое благородство, уважение, любовь, наконец, которую ты обещал перед алтарем. Я убью тебя, негодяй!
Он размахнулся, но Рафаэль мгновенно поймал его руку, их взгляды скрестились, как два меча.
— Нет такого слова, любовь. Я его не знаю. — процедил сквозь зубы герцог. — Его надо всосать с молоком матери, которой у меня не было. Благородство прививает отец, его тоже у меня нет. Я бастард, граф, и вырос в суровых условиях, если я не убью, убьют меня. Не требуйте от меня то, чего я лишен с детства. Я сожалею, что так случилось, но изменить, что-либо уже поздно.
— Отец, я прошу тебя, оставь его. Он не поймет. — взмолилась Ирэн.
— А почему ты украл мою дочь из-под венца? — взорвался Алек.
— Я не скрывал от вас своих планов, граф Фицджеральд, я честно признался, если Филипп захочет ее, я буду драться с вами за его любовь.
— А если бы эта любовь не получилась, как у тебя? Кто бы за это отвечал? Ты, понимаешь? Не Филипп, а ты.
— Да, я знаю. Я привык отвечать за свои поступки один.
— Благодари бога, что этого не случилось, иначе бы ты имел двух врагов.
— У меня много врагов, милорд. Больше, чем друзей. — ответил герцог.
— С таким зверем как ты дружить опасно. — ввернул Чарльз.
— Вы правы, я ублюдок, я как грех, который смыть не возможно, обуза для родственников. Но слава всевышнему нашему, они вовремя это поняли и отреклись от меня. Они свободны и богаты, это все, что надо для счастья.
Все перестали дышать, не только двигаться. Филипп побледнел от такого дикого заявления. Холодная испарина выступила у него на лбу. Глаза Клэр расширились, крик души застыл на устах. Ирэн почувствовала всю глубину его унижения, сердце заныло от тоски, он остался один, как на необитаемом острове. Ей хотелось обнять его, успокоить, сказать, что это не так. Но ледяной взгляд герцога никого не подпускал. Он встал из-за стола, извинился перед гостями и ушел, передав заботу о них Филиппу.