— Спасибо за внимание. Любая женщина, которая прикоснется к нему, истечет кровью. У меня везде есть свои люди, поэтому я всегда буду все знать. Скажите это всем, — ласково сказала она.
После этого они ушли. В квартире воцарилась оглушительная тишина. Теперь остались только она и Викинг, выглядящий как большая стена из тестостерона и гнева, готовая обрушиться на нее в любую секунду.
Забрав у нее пистолет, он бросил его на диван, а затем схватил за руку.
— Все равно не собирался их трахать.
Как будто это имело какое-то значение.
Елена ударила его кулаком в живот. Когда он схватил вторую руку и прижал обе к бокам, она пнула его. Это была тотальная драка, по крайней мере, в ее голове. После каждого удара ногой Викинг приближался, прижимая ее руки к телу, затем начал толкать Елену назад до тех пор, пока ноги не ударились о диван, и он бросил ее на него.
Затем он упал на нее сверху. Ее одежда исчезла в мгновение ока. Прижатся грудью к его груди, ощущая его обнаженное великолепие на своей разгоряченной коже — это все, что Елена могла сделать, чтобы не задохнуться. Между ног скопилось тепло. Часть мозга говорила, что она должна сопротивляться Викингу. Завтра, говорилось ей, завтра ты пожалеешь об этом. Но сердце не слушало. И, возможно, это был ее самый большой недостаток — не просто любить большого дикаря, но и быть беззащитной перед ним независимо от того, сколько бы раз он не причинил боль. Возможно, весь смысл любви был в боли. Или, возможно, это была их мрачная, извращенная версия. Версия, от которой она не могла избавиться, сколько бы раз ни практиковала это в своей голове. Когда Викинг сорвал с нее рубашку, Елена не остановила его. Когда его руки стянули с нее трусики, она выгнула спину, вместо того чтобы попытаться ударить его. Затем толстые пальцы толкнулись в ее сердцевину, покоряя изнутри.
После этого не было никаких остановок. Что бы Елена ни хотела сказать, что бы ее гордость ни говорила, все исчезло. Все, что осталось, это ласкавшие ее пальцы. Девушку всегда удивляло, как такой крупный мужчина, как Викинг, мог быть таким нежным, когда хотел. Это длилось около двух минут. Как только его пальцы окутал поток влажного тепла, его глаза загорелись. Викинг ущипнул клитор, заставив ее прикусить губу, чтобы подавить стон.
— Отпусти, — прохрипел он.
Никогда. Он мог бы играть на ее теле, как на скрипке, но она не доставит ему удовольствия кричать об этом на весь мир.
Еще один палец скользнул в ее горячую влажную сердцевину, заставляя желать, нет, жаждать его. Она приподняла ноги и прижалась ими к его бокам, побуждая войти в нее. Рукой Елена прижала голову Викинга к своей груди, которая казалась набухшей и обделенной вниманием. Когда он зубами задел сосок и втянул его в горячий рот, Елена больше не могла молчать.
— О, Боже…
В следующий раз она сотрет эту ухмылку с его лица. В следующий раз, когда он засунет в нее свой член, Елена не станет взывать к богам. И она определенно не станет хватать его за мускулистую задницу и шлепать ее.
Викинг выругался.
— Тебе нравятся извращения.
Елена была не в состоянии ответить ему. Она впилась ногтями в его задницу, оставляя на ней следы в виде полумесяца. С каждым ударом она подавалась ему навстречу. Глубже. Елена нуждалась в нем глубже. Сильнее. Быстрее.
Шлепанье яиц по ее заднице заполнило комнату. Слова слетали с губ, но затуманенный мозг с трудом мог их обработать.
Викинг издал рычание.
— Черт, ты сводишь меня с ума.
Елена еще раз шлепнула его по заднице. Он закрыл глаза на секунду только для того, чтобы широко открыть, пылая голубым огнем, обещавшим ей возмездие. Хорошо, она была к этому готова. Какое бы уважение он ни проявлял к ней раньше, теперь оно исчезло. Викинг принялся трахать ее жестко, быстро и безжалостно. В какой-то момент Елена на секунду потеряла сознание. Когда она снова открыла глаза, он стоял рядом с ней. Его член был все еще твердым. Ее рука легла на него.
Викинг схватил ее за руку. На его лице было написана боль, смешанная с сожалением.
— Стоило ли оно того? — спросил он. — Модные машины, большой особняк и все остальное, что к этому прилагалось?
Откуда это взялось?
— Что…
— Не пытайся этого отрицать. Твой брат рассказал мне все об этом. Ему нравилось постоянно втирать мне то, что ты заслуживаешь большего и что я никогда не смогу дать тебе то, что ты заслуживала.
— Он так говорил?
Когда это случилось?
Зазвонил его телефон и Викинг, схватив с пола свои джинсы, сунул руку в карман, чтобы найти его. Сказав несколько слов, он повесил трубку.