Если бы эти откровения были по другому поводу, то Мэрайа хохотала бы. Но ей хотелось плакать.
— Дело не в плохих привычках, Грэй. Дело в преданности.
— Я предан тебе, — оскорбленно произнес он.
Мэрайа проглотила комок в горле и ощутила горечь отчаяния.
— Не настолько. Это не считается.
— Я ни с кем не встречался за все время, пока был с тобой. — Она увидела, как он стиснул зубы. Знакомое непроизвольное движение, показывающее, что он теряет контроль над ситуацией. — Восемь месяцев — самый длинный период, на который меня когда-либо хватало. И это не считается?
— Считается. — Лгать Мэрайа не могла.
— Если это считается, то почему ты не можешь переехать ко мне?
— Потому что в тот день, когда я перееду к мужчине, я надену обручальное кольцо. Я говорю о подобной преданности. Вечной. Полной. Между двумя любящими людьми.
Грэй поскреб лоб. Он выглядел несчастным.
— Ты знала, что я не собираюсь жениться, когда мы начали встречаться.
— Да, но я надеялась, что твои чувства изменятся.
— Они и изменились, — с ударением на последнем слове подтвердил Грэй. — Я беспокоюсь о тебе больше, чем о ком-либо.
— Я тронута. — Как жаль неосуществившуюся мечту! — Но теперь этого недостаточно.
— Месяц, неделю, день назад этого было достаточно.
— Я люблю тебя, Грэй. — Она не первый раз признавалась ему в любви, но внезапный ужас в его глазах был таким же подлинным, как и первый раз, когда она сказала ему об этом.
— Я знаю, дорогая…
— Ты любишь меня?
— Я никогда не просил ни одну женщину жить со мной.
— Понимаю. Я должна расценивать это как честь?
Грэй заметался по комнате. Он никогда не выражал вслух своих чувств, он никогда не говорил, что любит ее. Но Мэрайа знала, что их отношения отличались от обычных. Когда он как-то особенно смотрел на нее, она была уверена, что любима.
— Не знаю, является ли мое чувство к тебе любовью, — начал он, нанося мощные удары по ее самолюбию. — Мэрайа, я не верю в любовь.
Она не знала этого. Ей стало больно и грустно. Всю свою жизнь Мэрайа была окружена любящими людьми. Как она могла не заметить этой циничности в Грэе, как могла она думать, что ему надо время, чтобы влюбиться в нее?
— Люди должны заботиться друг о друге, это я понимаю, — продолжал он. — А любовь — это милое словцо, обозначающее некий миф. Я что, о тебе мало думаю?
— Мои родители любили друг друга и прожили счастливо в браке тридцать девять лет.
Он бросил на нее скептический взгляд.
— Твои родители в меньшинстве. Моя мать утверждает, что была влюблена четыре, нет, пять раз. Столько же раз она разводилась. Если подобная суета связана с любовью и браком, мне такого добра и даром не надо.
Мэрайа раздумывала. Незачем добиваться его признания, чтобы понять: у него было несчастливое детство. Она знала только, что он был единственным ребенком и что ему шел всего лишь четырнадцатый год, когда умер его отец. Каждый раз, когда она спрашивала его о семье, Грэй прекращал разговор на эту тему.
— Почему вдруг брак стал так важен для тебя, Мэрайа?
— Он всегда был важен. — Она встала с кровати, но Грэй преградил ей путь.
— Он не был важен, когда ты жила с Дэйлом Симмонсом.
Мэрайа вздрогнула.
— Вот почему я не сделаю этой ошибки опять. Слишком удобно жить с кем-нибудь, не зарегистрировавшись. Все удобства брака без каких-либо обязательств. Я хочу быть уверенной в будущем. Все или ничего. И мы с тобой были достаточно долго вместе, чтобы понять, получится наш союз или нет.
Грэй явно думал, что не получится. Мэрайа попыталась обойти его, но он вновь не пустил ее. Его напряженный взгляд был прикован к ее лицу.
— Ты любила его? — внезапно спросил он.
— Да.
— Он любил тебя?
— Да, по крайней мере какое-то время.
— Парень путался с другими женщинами у тебя за спиной! — Он схватил ее за руки. — Неужели после этого тебе не ясно, что любовь — это далеко не все?
Да, Дэйл кормил ее пустыми обещаниями, которые она не могла распознать по своей наивности. Ей хотелось думать, что в свои тридцать два она стала мудрее, чем была в двадцать шесть.
— Благодаря этому опыту я научилась быть осторожной с мужчинами, с которыми встречаюсь. Но это не разубедило меня в необходимости быть преданной любимому всю жизнь. Я хочу этого, Грэй, я и с тобой хочу именно постоянства, а не временного удобства совместной жизни, чтобы потом понять, что на самом деле надо другое, лучшее.