Точно. Спохватившись, поднимаю глаза от ее губ.
– Шучу! – смеется Адди.
Теперь я в полном недоумении. Она и правда спит с гостями? Боже, надеюсь, что нет. Если это так, придется переехать в соседний отель. Правда, это попахивает отчаянием… Глаза Адди игриво блестят. Я пытаюсь собраться с мыслями.
– Почти все жильцы у нас, скажем так, старикашки. Папули, дедули, плюс богачи в обнимку с молодыми красотками.
– Да? Значит ты…
– Последние два месяца присматриваю за виллой.
– Ясно. Конечно!
– И допиваю вино, которое остается после гостей. Загораю. Плаваю на спине в огромном бассейне и смотрю на звезды.
Я снова любуюсь ее ногами, и, заметив это, она насмешливо щурится и спрашивает:
– О чем думаешь?
Сердце бьется быстрее.
– Вслух такое не говорят.
– Да ну? – Она приподнимает брови и улыбается еще шире. Скинув сандалии, она касается меня под столом босой ступней. – Тогда поищем место поукромнее?
– Сколько ехать до виллы? – выпаливаю я, не успев подумать.
Она бросает ключи через стол.
– Смотря кто за рулем.
– Спорим, уложусь в пятнадцать минут?
– По рукам! Но, чур, без грязных приемчиков!
Мое воображение разбушевалось. Вынув соломинку, в два глотка осушаю бокал под смех Адди. Теперь я понял, для чего построили эту деревню – сотни лет назад ее придумали ради этой минуты, когда Адди обует сандалии и пойдет впереди меня к машине, многообещающе покачивая бедрами.
Сейчас я самый быстрый водитель в мире.
Адди приспускает платье с одного плеча, затем с другого. Процентов двадцать моего внимания уходит на дорогу, а ведь я еще выпил в обед. Но даже об этом я тут же забываю, потому что Адди стягивает платье до талии. Не могу оторвать глаз от ее фарфоровой кожи. Два крохотных треугольника ярко-оранжевого бикини завязаны на шее, широко распахнутые глаза задорно сияют, на губах дразнящая улыбка. В горле пересыхает от волнения. Вот бы Маркус сейчас это видел! У меня в машине раздевается девушка, я мчусь по узкой дороге где-то во Франции в лучах яркого солнца. Потом Адди касается моей ноги, и я мигом забываю про Маркуса. Я откровенно лихачу, но в такой момент и умереть не жалко!
Когда мы наконец приезжаем в «Сёриз», я дрожу от желания. Я поворачиваюсь к Адди и замечаю в ее глазах озорную искорку, вызов… и уязвимость. Нежная кожа вся покрылась мурашками от прохлады кондиционера, соски затвердели под тонкой тканью. Мое дыхание учащается. С чего начать? Она скользит взглядом по моим губам, но отвлекается, повернувшись к окну. Набираюсь храбрости, чтобы положить руку ей на бедро…
– Хм, это не Деб…
Под платанами у виллы припаркована машина. Но я никак не могу на ней сфокусироваться. Машина, да, но какое это имеет значение. Я хочу поцеловать Адди, сейчас нет ничего важнее.
– Ты кого-то ждешь? – спрашивает она.
Адди натягивает платье обратно, и я издаю разочарованный стон, однако притворяюсь, что закашлялся.
– Эм, нет.
Нехотя рассматриваю машину, пытаясь успокоить пульс. Стоп, это же… Нет, не отец, слава богу. А вот куртка, висящая на заборе, мне знакома. «Гуччи», коричневая кожа – перепутать невозможно. Дядя Теренс носит ее почти каждый день на протяжении всех двадцати двух лет моей жизни.
– Да быть не может, – раздраженно вздыхаю я, глушу мотор и утыкаюсь лбом в руль.
– Что такое?
– Дядя Терри.
– Твой дядя здесь?!
– Он собирался приехать, но потом мы все перессорились.
Устало прикрыв глаза, выхожу из машины.
– Дилан, мальчик мой! А я уж думал, ты в бега ударился, – голос Терри доносится с террасы. – О, кто эта прекрасная молодая леди? Где нашел такую красотку?
Что ж, это помогло. В этом мире нет более отвратительного человека, чем мой дядя Теренс.
– Привет, Терри, – вяло откликаюсь я. – Это Адди, она работает на вилле.
– Здравствуйте! – Адди машет ему рукой. – Вам что-нибудь нужно, сэр?
Недоверчиво кошусь на нее. Она натянуто, дежурно улыбается: так приветствуют клиентов. Приятно видеть, насколько эта пластиковая улыбка отличается от той искренней и озорной, которой она встречала меня.
– Ужин! Вы ужины подаете?
Я морщусь.
– Она не…
– Разумеется, – невозмутимо отвечает Адди и поправляет платье. – Местная кухня просто отличная, я принесу вам список ресторанов.
Гляжу ей вслед: уже никаких покачиваний бедрами. Меня накрывает тоска.
– Хорошенькая, – говорит Терри, спускаясь ко мне. – Но я полагаю, ты все еще влюблен в блондинку из Атланты?
Я снова вздрагиваю, когда Адди на минутку замирает в дверях. Терри во всех смыслах отстал от жизни: и куртка у него родом из девяностых, и про Мишель из Атланты я уже давно не вспоминал.