— Ты?! — выдохнула она с едва ли не детским восторгом.
— А что тебя так удивляет? — не понял Винс. Тори только теперь заметила, что он держит под мышкой что-то завернутое в бумагу. — Ты же сама, кажется, пожелала, чтобы я предложил тебе что-то поинтеллектуальнее мыльных опер. Это подойдет? — Он развернул упаковочную бумагу и положил на постель зеленую картонную коробку.
— Скрэббл! — заулыбалась Тори, наверное, в первый раз за два дня.
Он специально поехал и купил ей игру, А она-то думала...
— Как я понимаю, угодил, — беззлобно поддел ее Винс.
— Да. — Тори меньше всего ожидала от него подобной заботливости. — Вот удивил.
— Удивил? Чем?
— Ну... — Тори на мгновение замялась, — таким вниманием ко мне...
Она не хотела показать свою уязвимость. Но бледность и странная дрожь в голосе выдали ее с головой. Стоило ей посмотреть на Винса, встретить его загадочный, непостижимый взгляд, и она уже не владела собой.
— А ты на что рассчитывала? — И не дожидаясь ответа, шагнул к двери.
— Не уходи, — вырвалось у Тори.
Она прикусила язык, но было уже поздно: слово не воробей...
Винс развернулся в дверях, глядя на девушку с каким-то странным любопытством.
— Останься, пожалуйста, и поиграй со мной, — попросила она, чувствуя, что поступает не очень умно.
— Все вы так говорите.
Его двусмысленная шуточка заставила Тори покраснеть. Впрочем, сама виновата. Нужно было тщательнее подбирать слова.
К счастью, именно в это мгновение Тори отчаянно захотелось чихнуть. Она схватилась за салфетку, а когда подняла глаза, Винс уже бросил пиджак на кресло и как раз поднимал трубку внутреннего телефона, одновременно ослабляя узел галстука.
— Пришлите, пожалуйста, кофе, Маргарет. И чего-нибудь погорячее для нашей больной. Спасибо.
Тори почувствовала, как по ее телу разливается приятное тепло: он решил остаться...
Стоп, стоп, стоп! — осадила она себя. Ты болеешь. Тебе просто скучно одной. Тебе хочется с кем-нибудь пообщаться, а кроме Винса — не с кем.
На улице уже темнело. Винс зажег свет. И постепенно до Тори начало доходить, что ей действительно приятно с ним. Что она не хотела бы, чтобы на его месте был сейчас кто-то другой. Возможно, все дело в плохом самочувствии... но за последнюю пару дней Винс ни разу не проявил по отношению к ней той откровенной враждебности, к которой она привыкла... А сегодня буквально сразил своим вниманием. И, кажется, вполне искренним. Тори не знала, что и думать... И сама она почему-то не чувствовала обычной настороженности.
Пару раз Винсу пришлось отвечать на звонки. Сначала позвонил Марк — на карьере возникли какие-то сложности и он хотел обсудить их с боссом. Потом — один из директоров лондонской конторы. Тори слушала, как Винс что-то советует ему, отдает распоряжения — словом, по телефону решает проблемы на сотни тысяч фунтов стерлингов. Она поражалась его острому уму и способности моментально ориентироваться и любой ситуации. Только теперь она сообразила, какой он занятой человек. И все-таки нашел время поиграть с ней...
— Я обещал заказчику, что мы закончим на следующей неделе. И я жду, что все будет сделано в назначенный срок. — Винс не принимал никаких оговорок, ясно давая понять, что не потерпит ни малейшей небрежности. Он привык держать слово.
Тори составила на доске слово, не очень-то уверенная в его написании. А когда посмотрела на Винса, он покачал головой и закатил глаза — мол, чему тебя в школе учили, тоже мне, грамотейка!..
И как он все замечает? — в который раз поразилась Тори, убирая с доски фишки с буквами. — Он же сейчас занят важным разговором... Впечатление такое, что управлять целой империей в строительном бизнесе для него такие же игрушки, как скрэббл!..
Винс поудобнее уселся в кресле, положив ногу на ногу. Галстук он давно снял. Две верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, смуглая шея выделяется на фоне белоснежной ткани. Одна брючина задралась, так что Тори стала видна полоска голой кожи над черным носком. Бронзовый загар — и это в конце марта? — темные волоски...
— Ну что, начнем? Жаль, что мы не играем в покер на раздевание.
Тори покраснела так, что щеки ее стали одного цвета с распухшим от насморка носом, и, старательно изображая возмущение, произнесла:
— А что, очень хотелось бы?
Но Винс лишь рассмеялся.
— Вопрос только — кому?
«Не мне, это точно», — собралась было ответить Тори, но упустила момент, и пауза как-то уж слишком затянулась. А потом, это была бы ложь. Как бы ей ни было стыдно признать, но необузданная сексуальность, которую она подавляла в себе так долго, все-таки проявила себя. Тори действительно хотелось бы раздеть Винса, прикоснуться к его обнаженной коже, почувствовать тепло его тела. Ощутить, как под ее руками напрягаются его мышцы...