А почему она все же явилась на похороны чужого, в сущности, человека, этого тоже не объяснишь так просто. Тори и сама толком не знала, что ее сюда привело. Быть может, желание рассчитаться за несправедливость, допущенную когда-то по отношению к Джилл и ее всеми отвергнутому ребенку. Впрочем, Тори давно перестала отождествлять себя с тем ребенком.
Или, может быть, она, Тори Бинг, женщина самостоятельная и уже не страдающая от того, что рядом с ней нет никого из родных и близких, приехала сюда потому, что когда-то ей очень хотелось, чтобы и у нее тоже была семья. И не просто любая семья, с горечью уточнила она про себя. Ей хотелось, чтобы ее приняли именно в этой семье, за жизнью которой она так пристально наблюдала из далекой Канады с упорством, граничащим с одержимостью... Она даже специально выписывала английские газеты... А когда на прошлой неделе обнаружила в ящике письмо, начинавшееся со слов «Моя дорогая Виктория», у нее все перевернулось внутри — она даже не подозревала, что ее детские устремления, казалось, давно забытые, могут пробудиться в ее душе с такой силой.
У нее были причины приехать сюда. Но если бы Винсент Ллойд узнал о них... Девушка невольно поежилась, представив, каких бы гадостей он ей наговорил.
— Тебе было плевать на него, — продолжал с осуждением Винс. — Иначе ты примчалась бы сразу же, как только получила мое письмо. Или ты думаешь, я ради собственного удовольствия напрягался, разыскивая твой адрес? Да будь моя воля...
Он вдруг замолчал. Только сейчас Тори заметила, какое осунувшееся у него лицо. Справедливости ради следовало признать, что он действительно искренне горевал о смерти дяди. Однако при этом не пытался скрыть то гадливое отвращение, которое вызывала в нем Тори. Это ужасно ее бесило.
— Ну и что бы ты сделал, Винс? — спросила она не без вызова, но и с неприкрытой горечью в голосе. — Прогнал бы меня подальше поганой метлой? По примеру своего дяди, который вышвырнул Джилл из дома?
В серых глазах Винса вспыхнуло пламя ярости, а потом взгляд его сделался твердым, как алмаз.
— Джилл? — переспросил он с нажимом.
Тори сделала глубокий вдох, стараясь не обращать внимания на его деланное недоумение. Он, конечно же, заметил, что она не назвала Джилл мамой.
— Ей исполнилось всего девятнадцать, когда она забеременела. Мы с ней были скорее как сестры. Ты что, забыл, как она смущалась, когда я звала ее мамой? Да и сама не любила распространяться о том, что я ее дочь.
— Зато тебя, я смотрю, ничем не смутить, — не без издевки заметил он.
Кровь прилила к лицу Тори. Почему он такой злой? До сих пор не может простить Джилл ее норовистый дерзкий характер? Или просто проверяет ее, стараясь поймать на какой-нибудь неувязке?.. Она едва подавила в себе желание развернуться и убежать.
— Я приехала лишь потому, что ты мне написал, — сухо заметила Тори, не давая его сарказму и вполне очевидной подозрительности выбить себя из колеи. — А зачем, кстати? Тебя что, дед попросил разыскать меня?
— Нет.
Выходит, он занялся поисками пропавшей дочери своей покойной кузины исключительно по собственной инициативе. Это не могло не настораживать. Зачем ему было тратить на это силы?
— Роджер сам никогда бы не признался, но я понял, что он хочет увидеться со своей единственной внучкой. А что до меня... — Он опять окинул девушку все тем же оскорбительным, по-мужски откровенным и хищным взглядом, и его губы скривились в зловещей ухмылке. — Мне, может, было любопытно посмотреть, во что превратилась дочка Джилл. Та девица-подросток, которую я запомнил, наводила на самые унылые мысли... Я был почти уверен, что она влачит жалкое существование в каких-нибудь трущобах.
Тори сжала кулаки, так что ногти вонзились в ладони. Вот значит, какого он мнения о ней...
— Мне и в голову не приходило, что она переедет в Канаду и сменит фамилию... как будто от кого-то скрывается и не хочет, чтобы ее нашли.
Может, так оно и было, с раздражением подумала Тори. Язвительный тон Винса так бесил ее, что она даже не сразу заметила, что он говорит о ней в третьем лице.
— Она? — встрепенулась Тори. — Ты имел в виду меня?
— Ну конечно, — протянул он елейно-приторным голосом, но взгляд его оставался по-прежнему жестким. Как видно, появление двоюродной племянницы на похоронах Роджера Ллойда потрясло Винса больше, чем он хотел показать. Честно говоря, Тори не ожидала, что он воспримет это так болезненно. — Я три месяца потратил на поиски.
Воспользовавшись услугами — и весьма недешевыми — бюро по поиску пропавших людей, он обнаружил некую связь между Викторией Ллойд и сотрудницей ванкуверского телевидения Тори Бинг и повел поиск в нужном направлении.