Тори смотрела на мать, не в силах вымолвить ни слова. Ей было стыдно за то, как ее тело, независимо от сознания, отозвалось на поцелуй Винса. Она чувствовала себя мерзко еще и потому, что он оттолкнул ее с таким презрением.
Винс, однако, ничуть не смутился. Резко и холодно он проговорил, не щадя чувств Тори:
— Кажется, Джилл, тебе давно пора разобраться, что творится с твоей дочерью. Насколько я вижу, она уже превращается в распущенную девицу. Может, теперь до тебя дойдет, почему Роджер так озабочен ее воспитанием. Она явно нуждается в том, чтобы кто-то преподал ей хороший урок, как надо себя вести... Прежде чем какой-нибудь беспринципный мужик, не такой щепетильный, как я, не завалил ее в койку!
Лицо Джилл потемнело от гнева. Однако она набросилась не на Винса, а на дочь. Тогда Тори так и не поняла почему. И только потом, много позже, до нее дошло: мать просто ее приревновала.
— Так вот зачем ты себе всю рожу размалевала? — Джилл схватила дочь за плечи и развернула ее лицом к себе. — Надеялась, он на тебя польстится?
— Я же вообще не хотела сюда идти, — пролепетала Тори чуть не плача. — Ты же сама мне сказала...
Винс подозрительно оглядел обеих.
— Что-то я не понимаю... Вы что, сговорились устроить этот спектакль, чтобы меня скомпрометировать?
Даже взбешенная Джилл притихла и как-то сникла, испугавшись жгучей ярости его голоса.
— Нет, конечно. — Она оттолкнула Тори и повернулась к нему. — Разве мы бы посмели? — Ее голос смягчился, теперь в нем появились вкрадчивые завлекательные нотки. — Мне нужно уехать отсюда. Уехать подальше от твоего дяди. Ты же знаешь, он ненавидит меня. Но ты сам... Ты ведь можешь поехать с нами. За Тори действительно надо приглядывать. Девочка растет без отца... Она нуждается, как говорится, в крепкой мужской руке. А я...
Джилл подошла к Винсу вплотную и дрожащими пальцами провела по его обнаженной груди. Тори уставилась на них, борясь с внезапным приступом слабости. Еще минуту назад она сама прижималась к этой груди, трепеща в объятиях Винса.
— Пожалуйста, Винс. Прошу тебя. Нам будет хорошо вместе. Я всегда это знала. Я сделаю все для тебя. Все. Тебе стоит лишь попросить. Пожалуйста...
И она обняла его за шею.
— Большое спасибо, но нет... — Винс грубо сбросил ее руки. — Я, знаешь ли, предпочитаю женщин, у которых есть хотя бы отдаленные понятия о морали...
Он не договорил — Джилл влепила ему пощечину. Потом еще одну. И еще.
Тори беспомощно наблюдала за недостойной сценой. Она никогда не видела мать в столь невменяемом состоянии. Поистине, ярость отвергнутой женщины не знает границ... В конце концов, Винсу пришлось схватить Джилл за плечи и пару раз как следует встряхнуть
Когда он ее отпустил, Джилл едва не упала. Не глядя на Винса, она за руку вытащила Тори в коридор. В тот вечер они все же уехали из Уотер-холла. Тори до сих пор с содроганием вспоминала ужасную поездку в холодном автобусе. За всю дорогу мать не произнесла ни слова. С того вечера что-то необратимо изменилось в их отношениях. Все пошло по-другому. Джилл стала все чаще являться домой за полночь, много пить, водить компанию с какими-то подозрительными типами... И так продолжалось до того злополучного дня, когда Тори, радостная и счастливая, раньше обычного вернулась из колледжа домой, сдав последний экзамен...
Через год с небольшим после их бегства из Уотер-холла Джилл ушла из жизни, и Тори осталась совсем одна... С тех пор прошло много лет, но каждый раз, вспоминая тот день, она испытывала мучительные страдания.
— Дядя вовсе не собирался вас разлучать, — тихо проговорил Винс, когда Тори закончила сбивчивое изложение событий десятилетней давности. — Он затеял поездку, надеясь помириться с твоей матерью. Но, как обычно, они поругались, и она отказалась ехать. Сказала, что и тебя не пустит. Роджер попросил меня, чтобы я все равно тебя привез. Несмотря на все протесты Джилл. Он ведь знал, как ты ждала этой поездки. Мне кажется, он надеялся, что Джилл одумается и поедет с нами. Но он явно не понимал, какая упрямая у него дочь. Что она не умеет прощать...
Его нескрываемая ненависть к Джилл отозвалась в душе Тори острой болью. Она хотела сказать хоть что-то в защиту матери, но не нашла подходящих слов.
— Возможно, у нее были причины не желать возвращаться домой... Вот почему она отослала то письмо назад,.. — проговорила Тори с грустью после долгой паузы. — В конце концов, все эти годы ты так плохо думал о ее дочери, то есть обо мне...
Винс пристально посмотрел ей в глаза, и Тори быстро отвела взгляд. Она знала, что у него сейчас на уме.
— Но если это Джилл послала тебя ко мне в комнату... Если ты пришла за ключами и вовсе не собиралась меня там застать, тогда почему так распалилась, когда я тебя поцеловал?