Вы когда-нибудь любили отчаянно и слепо? Так, что тебя колотит изнутри, что-то сидит и бьется в тебе, не давая спокойно жить. Как ломка, как синдром отмены. Ты готов целиком продаться, отдать все, лишь бы насладиться этим мгновением рядом с тем, кого полюбил. Так, что когда тебя спросит кто-то: «А за что именно ты любишь этого человека? В чем причина?», ты не находишь ответа! Он и не нужен тебе, этот ответ. Ты просто знаешь это и безразличны все слова. И пусть весь мир перевернется, пусть погаснут звезды, пусть все исчезнет вмиг и навсегда – это все неважно. Важен тот человек, которого ты полюбил. А вселенная – это лишь вселенная – пусть себе расширяется.
И я любил. По-настоящему. Однажды. И больше никогда такого со мной не приключалось. Пока. Но чем черт не шутит?
19 лет. Глупый возраст. Ты уже совершеннолетний. Но ты все еще идиот. Я говорю про себя. Девушка, которую я полюбил, была умна и хороша собой. Но это не первое на что я обратил внимание. Сначала я вообще ее не замечал… Год не замечал! Два не замечал! Я идиот! Мы учились вместе в университете, сидели рядом, играли в морской бой и мафию, спорили на что-то, а я – не замечал. Я очень люблю ее вспоминать. У меня даже сохранились ее фотографии, которые я «незаконно» раздобыл той холодной зимой, когда до меня наконец-то дошло, что я полюбил А… Не хочу называть ее имени. Это было на том самом третьем курсе.
Я очень часто люблю ее вспоминать.
Svanì per sempre il sogno mio d'amore –УШЛИ НАВЕКИ МОИ МЕЧТЫ О ЛЮБВИ. Это фраза из романса «E lucevan le stelle» из итальянской оперыTosca. Не знаю, почему я это вспомнил…
У А. были карие глаза. Но не такие карие, как у Индиры. В глазах Индиры я разглядел любовь, а в глазах А. – нет. Я имею ввиду любовь ко мне. У А. тоже были кудрявые локоны, но я так и не поигрался меж них своими пальцами. А наши разговоры… Мы могли говорить о чём угодно, о будущем, о прошлом, о зонтах, что стоят и сушатся в лекционном зале, о Ferrari, о горах, о поэзии, о цветных карандашах, о Шреке, да вообще обо всем! Она часто говорила, что окружающих любит больше, чем себя. Я верил ее словам, хотя знал, что все мы эгоисты. Я идиот. Я поздно обратил на нее внимание. До этого я просто с ней дружил. Ненавижу дружбу между мужчиной и женщиной. Она всегда заканчивается. Вопрос в том, каков будет финал. Наша дружба закончилась молчанием. Мы по сей день молчим. Молчание – золото, не так ли? В нашем случае – это финал нашей дружбы, а не золото. Как всегда, виноват был я. Я же влюбился первый. Хотя нет, я не влюбился, я полюбил. Беспричинно и слепо. По-настоящему. Я полюбил А. именно так, как учила меня любить Индира, когда мне было 17. Я полюбил А. именно так, как не смог полюбить Индиру – по-настоящему.
Была зима. Красивая зима. Настоящая русская зима. 14 февраля все влюбленные, в том числе и я, отмечают день влюбленных и признаются друг другу в любви. Я купил красивую открытку… Написал в ней что-то, не могу вспомнить что именно, были комплименты, помню лишь последнюю строчку: «А., мне очень приятно с тобой общаться!»
У нас была лекция. Мы сидели в холодной аудитории, в белых халатах, а сверху накинули зимние куртки. Лекцию читал один из хирургов, он был стар и мудр. Но ему тоже было холодно. Я положил открытку в левый карман халата, чтобы достать ее оттуда правой рукой и вручить А. Лекция длилась полтора часа. Каждую минуту я прокручивал в своей голове сценарий, по которому все должно «свершиться», я представлял себе снова и снова, что я скажу, когда буду дарить открытку. Я идиот. Мои сокурсники обогащали свой разум, а я сидел и мечтал. Ненавижу, когда мечтания не дают тебе сосредоточиться на науке. Они вечно все портят.
Лекция закончилась. Старый лектор поблагодарил нас, и мы стали «отчаливать». Все загудели, как пчелы. Или как мухи. Не знаю. Биомасса тронулась с места. Как огромные куски льда в Арктике. Они откалываются от основной массы и плывут куда-то, непонятно куда, непонятно зачем. Но без них тоже нельзя. Их могут разбить и преодолеть лишь ледоколы.
А. спешно поднялась и помчалась к выходу быстрым шагом. Я вскочил – и за ней. Я догнал ее в коридоре, постучал ей рукой по левому плечу. Она обернулась. Этот пронзительный взгляд, он все замечал, он все знал, но не меня. Я сказал ей:
– Привет! С праздником тебя! – Я правой рукой достал открытку из левого кармана. Почти как в мечтах.
– Привет! Спасибо, что это?
– Это открытка, специально для тебя, в честь сегодняшнего дня.
– Я не могу это взять, – сказала она. Опустила голову, и медленно стала от меня отходить дальше по коридору. Я был в ступоре. Я идиот.