- Двери, пожалуйста, закройте, - проговорила я, не открывая глаз. - Ты тут? - послышался голос монаха. - Игнасио? - удивилась я. - Фьора, я выполнил своё обещание. Иеронима и Марино мертвы. - Я тебе за это очень благодарна, - ответила я монаху, адресовав ласковую улыбку. - А долг платежом красен, Фьора... - И ты получишь то, что так жаждешь, - я игриво ущипнула его за кончик носа, продолжив потом опять заниматься мытьём своих волос. - Разве я не говорила тебе, что согласна после развода с Филиппом стать сразу твоей женой? - Ты мне об этом говорила, но слова твои ничем не подкреплены, - Игнасио нахмурился. - Милый, не сердись! - я мягко провела намыленной рукой по его щеке. - Когда ведьма, как ты изволил меня однажды назвать, даёт слово, она связана навечно... - наполовину вынырнув из воды, я начертила ногтем крест на левой груди. - Видишь? - Вижу! - я вздрогнула от неожиданности, потому что монах поцеловал меня в то самое место, где виднелся красный крестообразный след от моего ногтя. - Я же говорила, что тебе нет нужды во мне сомневаться... - я перехватила руку Игнасио и поцеловала её, прикладывая его руку к своим щекам. - А теперь дай мне, пожалуйста, себя в порядок привести, - мне хотелось, чтобы Игнасио покинул ванную комнату, мне хотелось побыть одной и всё обдумать. - Знаешь, я мог бы помочь тебе. - Игнасио запустил пальцы в мои волосы, принявшись массировать голову. Видя, что я тихонько застонала от удовольствия, он принялся делать мне массаж головы ещё сильнее. - Чудесные у тебя волосы... Густые, длинные, одно удовольствие их касаться. Они точно шёлк! - я почувствовала, как губы Игнасио коснулись моей макушки. У меня голова пошла кругом. В сознании всё перемешалось. С одной стороны, мне теперь не было особой надобности в монахе Ортеге. Он своё дело сделал. Я его не люблю, что бы он там себе не вообразил. А с другой? Его ласки, поцелуи и прикосновения перестали вызывать во мне холодную дрожь. Даже наоборот. Его ласки даже доставляли мне удовольствие. Они опьяняли меня, зажигали огонь в крови, даже сводили с ума, не побоюсь этих слов!
А что же в нём такого отталкивающего? Красивый мужчина старше тридцати двух лет, не обрюзгший, пылкий, ещё молод!.. Если присмотреться, у него гордый точёный профиль испанского гранда, даже немного напоминающий хищную птицу. Чёрные глаза проникают в самую душу. Когда Игнасио смотрел на меня, чувство, что он буквально готов сжечь одежду на мне одним лишь взглядом, не покидало... Тонкие губы, когда он улыбается, а это очень редко, обнажают красивые и ровные белые зубы. Если бы монах почаще улыбался и не глядел на всех, как на закосневших во зле еретиков, на него могли бы заглядываться женщины... Я не любила Игнасио, но и холодного презрения больше не испытывала. Я его желала, как и он меня, не более того.
- Тебе нравится? - шептал он мне в самое ухо, принявшись уже массировать мою шею. - Да, не то слово... У тебя такие сильные руки... - шептала я ему в ответ, закрыв глаза и откинувшись на стенку лохани, касаясь поверхности спиной. - Игнасио, можно тебя спросить? - Спрашивай, о чём угодно, - я ощутила его поцелуй на своём плече. - Ты девственник? - спросила я, повернув к нему голову. - Да. А почему ты спросила? - По тебе никогда не скажешь, - я тем временем подпиливала ногти пилочкой. - Если честно, я бы никогда не подумала, что до меня у тебя не было женщины. Ты для девственника слишком пылкий... Игнасио ничего на это не ответил, проведя рукой между моих лопаток и поцеловав за ухом. Я ничего не понимала, что происходит со мной. Похоже, что я и Игнасио поменялись местами. Теперь он стремился обольстить меня, а я, в отличие от него, этого не хотела.