Семь часов Эстебан учил меня обращаться со шпагой. Лишь изредка он делал перерывы. И то во время коротких минут отдыха мы учили испанский язык. Физические нагрузки чередовали с нагрузками умственными. - Отдых это смена вида деятельности, - объяснил Эстебан. - Когда устаёт тело, нужно дать ему покой и занять ум. Ты не устала ещё? - Не дождёшься! - воскликнула я с игривой дерзостью и схватилась за шпагу, оторвавшись от текстов на испанском языке, которые Эстебан мне дал перевести на итальянский. - Я готова, а ты? Эстебан взял в руки шпагу и встал в боевую стойку. - Поблажек от меня не жди, Фьора. - ехидная улыбка на мгновение показалась на губах кастильца. - А я и не просила. Не надо меня щадить, я сильная. Так и прошли наши занятия. Эстебан не давал мне спуску. Я едва успевала уворачиваться и отбивать его внезапные атаки. В платье это было гораздо сложнее делать.
Не так уж и легко обороняться и проявлять чудеса ловкости, когда ты в платье. А что? Всё, как всегда. Идею, пришедшую мне в голову, не вышибешь ничем, даже если бить тараном по лбу. Мне было трудно сражаться в платье, но я должна привыкать, а то мало ли. Случаи разные бывают, а уметь обороняться надо при любых обстоятельствах. И в любом одеянии. Я постоянно наступала себе на подол. Ноги иногда запутывались в складках, с плеч съезжали рукава. Что-то вечно отвлекало. Хотя потом стало легче, когда я немного привыкла сражаться в платье, а не в мужском костюме.
- Фьора, почему же ты не переоделась в свой костюм для верховой езды? - спросил Эстебан, убирая шпагу в ножны. - Тебе ведь было неудобно в таком виде заниматься. - Да, немного неудобно, но не всегда же я буду в удобном костюме, если вдруг выпадет необходимость защищать себя, - я вздрогнула, заметив за старым дубом Игнасио Ортегу, который наблюдал за нами. Монах выглядел очень несчастным и подавленным. Добавлю ему ещё терзаний для полноты ощущений. Когда Игнасио виновато посмотрел мне в глаза, я состроила презрительную гримаску и вскинула голову, показав ему язык. Игнасио только грустно вздохнул и прислонился к дереву. - Фьора, ты и Игнасио поссорились? - удивился Эстебан. - Так и есть, Эстебан. Поругались, - я насмешливо улыбнулась монаху. Только моя улыбка больше напоминала оскал. - Вы же любили друг друга? - Эстебан несильно сжал моё плечо. - Любили, но разлюбили, - я изо всех сил делала вид, будто мне абсолютно всё безразлично. - Из-за чего же вы повздорили? - допытывался кастилец дальше. Хорошо, что истинную причину он не заподозрил, из-за чего я и монах поссорились. Как мне сказать Эстебану, что монах бил меня и пытался утопить в ванной, потому что я отказалась отдавать долг натурой? Правильно, нечего накалять обстановку. Игнасио раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но я опередила его. - По поводу религиозных убеждений у нас разлад вышел, - нашлась я. - Не сошлись во мнениях насчёт одного отрывка из сочинений Фомы Аквинского, - я адресовала насмешливую улыбку монаху. - Не так ли, Игнасио? Монах лишь кивнул, подтверждая сказанное мною. Сам соврать и извернуться постеснялся, совесть грызёт. Хорошо бы, если она его съест с потрохами и на мою долю ничего не оставит! За меня всё сделает его совесть, раз уж она обнаружилась. - Так что, Эстебан, - нарочно говорила я завлекающим голосом, поглядывая на Игнасио, - между мной и Игнасио возникли разногласия на почве религиозных убеждений. Раз уж занятия закончились, я пойду. - Иди, Фьора. Ты сегодня была особенно на высоте, - похвалил меня Эстебан.