Дураку силы не занимать... Я вскрикнула от сильной пульсирующей боли в затылке, отдающей в виски и лоб. - Я видел тебя и твоего монаха в ту ночь, когда сгорел дом мамы! Потаскушка! - схватив меня за волосы, Пьетро потянул вверх, принуждая меня подняться с земли.
Пришлось, иначе я рисковала лишиться доброй половины своих волос. Болела не только сама голова от ударов, но и кожа головы, от того, что меня тянули за волосы. - Ишь, как о своей красоте печёшься, кукла размалёванная! - Пьетро собирался снова ударить меня, но я успела перехватить его руку.
Между нами завязалась ожесточённая борьба, без единого намёка на пощаду для противника. Либо жизнь, либо смерть. Третьего не дано. Сцепившись, как два тигра, мы катались по грязным неровно выложенным плитам квартала, тузя друг дружку. Пьетро пытался скрутить мне руки, но ему не доставало проворности. А я была очень увёртливая, гибкая и стройная, что давало некоторое преимущество. Я оборонялась, как умела: отбивалась головой, руками и ногами, царапалась и кусалась. Но стоило мне вырваться, как Пьетро снова удавалось схватить меня. Чёрт, если б знала, что встречу сегодня этого безумца, захватила бы оружие с собой из дома! Но откуда я могла знать? Я же не провидица! Как говорят: «знал бы, где упаду, постелил бы солому.»
Пьетро выкручивал мне руки, а я по-прежнему не могла освободиться от него! - Оставь меня, что тебе от меня надо? - спрашиваю я его прерывистым хриплым голосом, стараясь экономить силы и не дать Пьетро заломить мне руки за спину. - Ты станешь моей, дрянь маленькая, - последовал ответ юноши, - погоди... Окажешься в моей власти, пожалеешь о своём рождении! Раз ты со своим монахом спала, чтобы он убил мою мать, то почему бы и не со мной?! - Пьетро грубо поцеловал меня в губы, что вызвало во мне волну бессильного гнева. - Быть может, переспав с тобой, я пойму, что ты ничем не отличаешься от тех портовых шлюх, которыми кишит Флоренция! - как я ни старалась, а Пьетро всё же удалось одержать надо мной верх. Я лежала на грязных плитах, придавленная к ним тяжестью своего противника, не в силах пошевелиться. - Пьетро, ты в своём уме?! - вскрикнула я панически. - Отпусти! - Заткнись! - удар по щеке всё равно не отбил у меня желания защищаться. - Если нет мечты на тот свет к твоему отцу отправиться! - Никогда этого не будет, слышишь, никогда! - я плюнула ему в лицо, за что опять получила кулаком от обезумевшего молодого Пацци. - Может тебе тогда личико немножко подправить? - в его вопросе угадывалась угрожающая елейность. - Тогда никто на тебя не позарится! Окончишь свои дни в захудалой таверне, обслуживая солдатню за три гроша!