Сегодня с утра полил дождь как из ведра, серые тучи заволокли небо и скрыли солнце. Но недолго природа являла своё буйство. Едва прекратился дождь, в открытые окна повеяло свежестью и прохладой, запахами травы и деревьев, плясали на стенах лучики солнца. Обычно по утрам я гуляла в саду Деметриоса или рисовала там же, сидя на скамье, гуляла с Хатун и Леонардой, занималась фехтованием с Эстебаном и училась у него испанскому, читала с Игнасио труды античных философов. Из-за дождя пришлось немного изменить мой привычный распорядок, так что я и Хатун играли в шарады. Я загадывала в уме какое-нибудь животное или человека, а Хатун задавала мне вопросы - на которые надо было отвечать "да/нет". Иногда загадывали героев "Сказок тысячи и одной ночи". Выигрывали друг у друга с переменным успехом, а потом к нам и Эстебан с Деметриосом примкнули. Самия смотрела на всё это со стороны и улыбалась, Игнасио Ортега наблюдал за всем этим отстранённо и как-то недобро на меня поглядывал, буквально прожигая глазами. Подозрительной мне показалась змеившаяся на его губах ухмылка.
Но потом все разошлись по своим делам. Монах уединился в отведённой ему комнате для бормотания молитв, Самия и Леонарда с Хатун заправляли на кухне, Деметриос ставил в своём кабинете какие-то опыты, Эстебан ухаживал за лошадьми. Одна я слонялась по вилле и двору унылым приведением, ища себе новое занятие. Немного повисела на шее у Игнасио - чем и отвлекла его от молитв, - со своими заверениями в "страстной любви" и получила от него порцию внимания - правда, он сегодня был скуп на эмоции, как обычно. Помогла Эстебану расчесать и подстричь лошадям гривы, под чутким руководством Деметриоса научилась готовить два новых вида яда и снотворное с противоядиями. Проходя мимо кухни, я услышала, как Леонарда и Хатун о чём-то переговаривались. Любопытство - не порок, как говорится. Конечно, подслушивать чужие разговоры нехорошо, но если очень хочется... ...то можно!
В конце концов, нельзя же себе отказывать в естественном для меня желании - сунуть носик в чужие дела. Прислонившись ухом к замочной скважине, я внимательно вслушивалась в разговор подруги и гувернантки, стараясь разобрать слова за грохотом кастрюль и сковородок на фоне их беседы. - Да не может быть, донна Леонарда! - воскликнула Хатун, как я по голосу поняла. - Вы сказали, что мессер де Селонже в городе? Он всё же приехал? Но зачем? - Зачем он сюда приехал, я не знаю, но уж лучше бы не возвращался - Фьора что-то воспылала слишком большим интересом к ядам, - Леонарда тяжело вздохнула, после добавив: - и разве недостаточно она страдала от его предательства? - Донна Леонарда, наверно, будет лучше не говорить ничего хозяйке, она и так сама не своя после гибели доброго синьора Бельтрами... пусть супруг и разыскивает её, как я узнала от Эстебана. - Да, Хатун, ты права. Волновать излишне Фьору сейчас не стоит, - согласилась с моей камеристкой пожилая дама, - ради душевного спокойствия Фьоры... и сохранения жизни этого её странного супруга. Не думаю, что мессера Филиппа обрадует перспектива погибнуть от яда или пущеной табуретки в голову, а не на поле боя. - Донна Леонарда, возможно, я могу и ошибаться, - несмело начала Хатун, - но мне кажется, что чужестранец не забыл мою хозяйку и до сих пор любит, только боится сам себе в этом признаться... - В том-то и дело, что ты как раз-таки очень редко ошибаешься, а насчёт Филиппа де Селонже ты права, но только Фьоре от этого не легче. Сейчас она утверждает, что ненавидит его, однако её ненависть больше похожа на подавляемую любовь со знаком минус...