Реджин торжественно ответила:
– Я потеряла палец в битве вечности.
Кэдрин нахмурилась, а затем воскликнула:
– Так ведь «Битва вечности» – это песня «Лед Зеппелин»?
– Да, но разве это было написано не про нас? – Реджин сделала удивленные глаза. – Эй! Послушай, что я записала для нашей скачки на снегоходе. – Она вытащила айпод, заботливо засунутый внутрь теплой куртки. – Снежный микс!
Окончательно выйдя из себя, Кэдрин бросилась на Реджин, и обе полетели в снег. Впрочем, она быстро опомнилась – уж больно ошарашенный вид был у подруги. Она и не думала защищаться. Русские побросали свои дела и уста вились на них, очевидно, гадая, из-за чего ученые затеяли драку в снегу.
Кэдрин встала и протянула руку Реджин, потом неумело улыбнулась русским.
– Обиделась? – спросила Реджин, отряхиваясь. – Не иначе кое-кто вышел из себя. Такое-сякое проклятие дало трещину?
– Не проклятие. Это было благословенным даром. – Кэдрин гордо вскинула подбородок. Не нужно, чтобы Реджин догадалась, что она снова чувствует и что это, похоже, надолго. Если подруги Кэдрин в Валгалле прознают, они будут просто счастливы и извлекут из этого немало пользы. И, какое совпадение, теперь ее это поставит в очень затруднительное положение. – Прошу прощения, мой благословенный дар иногда дает сбой – сказывается напряжение состязания.
Над головой пронесся вертолет. На хвосте развевался канадский флаг.
– Ты говорила, тут нельзя летать!
– Здорово, – осторожно сказала Реджин. – Должно быть, у них есть автоматическая термоэлектрическая система против обледенения!
Кэдрин была готова убить Реджин на месте, но тут появился Иван на своем снегоходе и стал махать им руками. Кэдрин сделала выпад в сторону Реджин, та мгновенно ответила тем же, а потом схватила их снаряжение, в том числе мечи, упакованные в чехлы для лыж.
«Успокойся. Сосредоточься».
Иван распахнул перед ними двери, и они забрались внутрь. Он снял маску и, наклонившись к Реджин, начал втолковывать ей что-то весьма серьезно по-русски. Реджин перевела:
– Он говорит, если начнется буря или если мы не вернемся к определенному часу, им придется нас бросить.
– Сколько у нас времени?
У них достаточно горючего, чтобы поддерживать вращение винтов в течение четырех часов. – Она постучала себя по подбородку пальцем в перчатке. – То ли четыре часа, то ли сорок минут, не могу разобрать. Мой русский не отшлифован, – храбро добавила она.
И не успела Кэдрин сказать хоть слово, как Реджин нежно потрепала Ивана по щеке. Вверх-вниз, по правой, по левой. Потом легко оттолкнула его, прижав указательный палец к его губам, и выскочила наружу, хлопнув дверью.
Когда они остались одни, Реджин сказала:
– Эй, там ведь не один амулет, а несколько? Тогда не так уж обязательно добраться туда первой.
Кэдрин взяла с заднего сиденья меч, готовясь к неприятностям.
– Необязательно, но они могут понаставить ловушек.
– Главное дело, как кобольды собираются туда добраться? На посадочной площадке я что-то не видела ни одного живого существа.
– Они могут становиться невидимыми и затаиться среди снаряжения. В прошлом состязании я невольно притащила одного в Австралию. Вот жалость, с ним произошел несчастный случай, так что на обратную дорогу сил у него уже не хватило.
Иван поклонился им еще раз, и Кэдрин спросила:
– Что ты ему наплела – какие мы ученые?
– Гляциологи из Университета Северной Дакоты. Со спутника заметили трещину в леднике, и надо ее срочно исследовать. Мне показалось, это звучит очень смешно – успеть на ледник.
– Гляциологи из Дакоты? Ничего себе.
– Если эти болваны хотят верить, что две ненормальные валькирии, одна из которых напялила сапоги идиотского цвета – ученые, не нужно их разубеждать. – Реджин выдула пузырь жвачки, запуская двигатель. – Приступим к исследованиям.
Еще один вертолет пролетел над ними.
Глава 14
На закате Себастьян снова телепортировался к своей невесте, и его кожу обожгло нестерпимым холодом. Значит, богиня его одурачила.
Весь день он провел в городской квартире Кэдрин. Телепортировался из храма в Лондон, потом взял такси. За несколько минут до рассвета он прибыл по адресу, который сообщил ему смилостивившийся Книжник, и телепортировался внутрь.
Очутившись в ее квартире, Себастьян наглухо задернул шторы и открыл, что может краем уха слушать телевизор, одновременно пробегая глазами газеты. Впрочем, ничего нового о Кэдрин он не узнал. Обстановка квартиры была самой спартанской и нигде не чувствовалось индивидуальности хозяйки. Если бы не аромат ее духов на шелковой подушке да не коллекция оружия – щиты, кнуты, наручники, которые он в конце концов обнаружил в чулане, – Себастьян решил бы, что Риора и ее Книжник дали ему неверный адрес.
А теперь это.
Яблоко на нижней ветке, сказала Риора. Кэдрин будет держаться поближе к Европе, заверила она Себастьяна. И вот он материализовался в виду неуклюжей машины, тащившейся по снежной равнине, выплевывая клубы черного дыма.
Его невеста, несомненно, находилась в этой машине, и преследование привело его слишком далеко от Европы. Непослушными пальцами Себастьян развернул свиток, который извлек из кармана. Вот они, десять заданий на выбор. Антарктика!
Кончики пальцев мгновенно почернели от лютого мороза. Черт! К счастью, в это время года в Антарктиде царила вечная ночь, к несчастью, тут было нестерпимо холодно. Тем более для человека, выросшего на берегах Балтийского моря. Следовало одеться по погоде – обычного плаща и пары перчаток, которые он купил на прошлой неделе, было недостаточно.
В одно мгновение он очутился в магазине одежды, где уже делал покупки, прямо в примерочной кабинке – к счастью, незанятой другим покупателем. Схватил термоварежки, надел на себя ворох одежды, а сверху – тяжелое пальто. Запомнил название магазина, чтобы послать туда чек, и исчез.
Пятнадцатью минутами позже он снова шел по следам загадочной машины. Она не сильно продвинулась за это время. Он мог бы забросить ее куда дальше.
Замотав лицо и уши черным шерстяным шарфом, Себастьян снова вытащил свиток. Возле высочайшего пика Трансантарктических гор притаилось ущелье, ледяной туннель. Внутри находились три амулета.
Кэдрин наверняка держала путь через равнину к горному хребту. Он телепортировался и оказался на выступе самой высокой горы, которую ему удалось рассмотреть. С этой смотровой площадки он увидел выступ еще выше, и перенесся туда.
Туннель открывался прямо перед ним. Он мгновенно оказался внутри, добрался до первого перегона, повернул налево и направился к следующему выходу. Он легко преодолевал пространство. Даже тяжелая одежда не спасала от страшного холода, и руки и ноги то коченели, то оттаивали, и все это происходило с такой скоростью, что голова шла кругом.
Туннель заканчивался узким карнизом, и на нем располагались три маленьких амулета – зеркальца в зубчатых оправах, словно вырубленные во льду. Он схватил одно из них – оно предназначалось Кате, потом снова телепортировался обратно на выступ, высматривая оттуда ее машину.
Томясь в ожидании, Себастьян рассматривал необычный пейзаж. Такой ландшафт ему и не снился. В бытность его человеком Антарктида была мифом.
Звезды здесь не мигали, а казались застывшими пятнышками, как на фотографиях, которые он видел в Лондоне. Луна не вставала, не заходила. Но за те полчаса, что Себастьян здесь стоял, она сместилась левее над горизонтом.
Умри он тогда, не видать бы ему всей этой сверхъестественной красоты. И не дожидаться невесты, считая секунды.
Что ей сказать?
Внезапно над головой с ревом пронеслись два вертолета, покружили и зависли над посадочной площадкой у подножия горы. Сгорая от любопытства, Себастьян тоже спустился вниз. Двое конкурентов готовились к восхождению на выступ. У него созрел план. Если Кэдрин думает, что он такой безобидный рохля – что ж, по большей части таким он и был. Но если она полагает, что это все, на что он способен… Тогда ее ждет сюрприз.