«Вампир! – Он пригладил ладонью мокрые волосы. – Каких детей я смог бы ей дать? Неужели они пили бы кровь?»
Он и сам от себя убежал бы.
Как можно ожидать, что она не отшатнется с отвращением, если он сам себе противен? Он питается кровью, обречен вечно прятаться в сумерках.
«Тебе никогда не стать моим мужем», – поклялась Кэдрин.
«Я убью себя», – поклялся он Николаю в ночь их последней встречи.
Как мог Себастьян убедить ее жить с ним, когда вот уже триста лет он не может убедить себя самого, что вообще достоин жизни?
Но ведь Себастьяну удалось заставить ее поцеловать его, да еще принять неуклюжие ласки. Наверняка со временем он сможет побороть ее отвращение.
Возможно, другие вампиры – сущее зло, ведь он не видел других вампиров, кроме братьев. Но он сможет доказать ей, что он не такой. Сможет защищать Кэдрин, дать ей все, что она пожелает.
Можно вернуться в поместье «Черная гора» – сейчас к этому нет препятствий. Там все его богатство, зарытое в укромном месте. До того как они с Конрадом покинули театр военных действий, Себастьяну удалось накопить приличное состояние.
Он привез с полдесятка сундуков, набитых золотыми монетами, на которых были отчеканены изображения древнего бога в полете. В других сундуках находились драгоценности.
Он заставит себя выпить крови, купить новую одежду. Он приобретет для них новый дом – ему не хотелось возвращаться в полуразрушенную крепость.
Он предстанет перед ней достойным мужчиной, солидной партией для замужества. Однако прежде придется разобраться, что за мир вокруг него. Себастьян видел машины, но никогда не сидел за рулем ни одной из них. Видел афиши кинотеатров, но не посмотрел ни одного фильма. Над головой пролетали самолеты, и он знал, как устроены их двигатели – из книг, но ни разу не путешествовал самолетом.
И ему придется жить среди людей, ходить рядом по улицам, а он всегда подозревал, что они сумеют распознать в нем чужака – стоит лишь взглянуть повнимательнее. Отвратительного, мерзкого чужака, притворяющегося одним из них.
В нем может проснуться желание пить их кровь. Такого прежде не случалось ни разу, пока золотистая кожа Кэдрин не оказалась в опасной близости от его губ. Сможет ли он сдерживать свои порывы? Может быть, это чистый эгоизм – искать ее? Но нет, он проявил выдержку. Он будет стойким. Так называется орден его брата.
Он жаждал вернуть невесту. Он вернет ее, пусть даже это будет стоить ему жизни.
Себастьян печально покачал головой. Отвернувшись от витрины, он смотрел на дождь. Не иначе как он ждал ее всю жизнь, даже тогда, когда еще не подозревал о ее существовании.
Лондон, Англия
Все под контролем.
Благословенное спокойствие снова снизошло на Кэдрин, хотя стороннему наблюдателю она могла бы показаться несколько… дезориентированной.
С тех пор как на болотистых берегах речки – как ее там? – возник город Лондон, вампиры полюбили выходить на охоту в здешних туманах. Когда бы Кэдрин ни приходилось здесь бывать, она тоже не упускала случая поохотиться.
После бегства из России она решила приехать именно сюда, где обитало множество созданий мира Закона. В Лондоне у нее была квартирка, о которой не знал никто из валькирий. Кроме того, этот город как нельзя лучше подходил для подготовки к состязанию за талисман. Вот отчего она была сейчас здесь, а вовсе не потому, что не могла смотреть в глаза валькириям своего ковена.
В свой первый вечер в Лондоне Кэдрин направилась на Кингс-Кросс с одной целью: убивать пиявок. Полы короткого плаща скрывали меч и кнут. Она шла по извилистой, мощенной булыжником улочке, которую отлично помнила – не больше века минуло с тех пор, как на этих самых камнях два брата-вампира чуть не лишили ее головы!
Так что у Кэдрин были причины ненавидеть вампиров не только из-за гибели сестер.
Пробираясь по аллее, она мало-помалу вживалась в роль – словно заблудилась в тусклом, туманном городе, и даже принялась чуть-чуть прихрамывать. Это был сигнал хищникам – обед готов, приятного аппетита.
Она твердила себе, что предпринятая экскурсия не попытка что-то доказать. Ей не нужно подтверждений, что она все еще крепка на расправу с вампирами. Это было бы слишком банально, прямо как в кино, про охотницу за головами, очищающую улицы Лондона от нечисти.
Убить вампира сегодня означало вернуться к обычной жизни.
Пятерка этих тварей материализовалась из воздуха.
– Кажется, мальчики, у меня сегодня праздник! – протянула Кэдрин. Они были одеты, как уличные головорезы, в их красных светящихся глазах колыхались и вспыхивали черные крапинки. Грязные глаза! Выпивая всю кровь до капли, они также забирали себе из потаенных уголков души все дурное.
Пятеро окружили ее. Она выхватила меч и ударила без промедления.
Движение запястья – и первая голова с плеч долой. «Гляди-ка, – подумала Кэдрин, следя, как голова вампира катится по темной лондонской аллее. – Обычное дело, все под контролем».
Они решили атаковать скопом, размахивая кулаками и ножами. Она рванула с пояса свернутый в кольцо металлический кнут. Прочнейший титан! Щелкнув кнутом, она сможет достать нападающего вампира. Один из них узнал Кэдрин и ретировался, сбежал с поля боя.
Но трое других решили испытать удачу.
Ее кнут коснулся шеи одного и снова собрался кольцами, обмотавшись вокруг жертвы.
Казино всегда выигрывает!
Рывок – и он, кувыркаясь, полетел к ней, прямо под лезвие меча. Отрубив ему голову, Кэдрин развернулась, чтобы отбросить назад двух оставшихся. Один из них сделал выпад, и она пригнулась, уворачиваясь от ножа, который вошел как раз в висок его товарища.
Хлынул фонтан крови. Кэдрин была в своей стихии – бесстрастная воительница, хладнокровная убийца. Ее меч сверкал, щелкал кнут – все вернулось на круги своя.
Как она была неразумна, когда опрометью убегала из России, сотрясаясь от рыданий! Сколько раз выкрикивала она «О божественная Фрейя, что же я наделала!» Вспоминала момент, когда вампир понял, что она сейчас выйдет на солнечный свет, а он не сможет ее удержать.
Она проявила опрометчивость. Такое иногда случается даже с валькириями.
Как Мист Желанная? Кэдрин нанесла роковой удар вампиру, из головы которого, подобно рогу, торчал нож. Мист оказалась в плену у Орды, мятежники из числа стойких взяли замок, и один из их генералов освободил ее, чтобы заняться с ней любовью. Прежде чем валькирии смогли прийти к ней на помощь, дело было сделано на полу грязной промозглой камеры.
Репутация Мист среди племен Закона – а ведь она добивалась ее всю жизнь – рухнула в одно мгновение. Она сделалась изгоем, притчей во языцех. Даже нимфы смеялись над ней. Нет большего бесчестья, чем…
Последний уцелевший вампир сумел ударить Кэдрин по лицу, и на какой-то миг мир в ее глазах раздвоился. Но она нанесла удар кулаком вслепую и достигла цели. Снова приподнявшись на носки, она плавно взмахнула мечом. Мысли ее неслись вскачь. Кэдрин и вампир кружили друг против друга. Нет, был случай окончательного падения! Несколько десятков лет назад валькирия по имени Елена родила от вампира дочку, Эммалайн. Елена умерла от стыда – еще бы, она воспылала страстью к вампиру.
Ее меч нанес новый удар. Вампир едва увернулся и выругался.
– Боже! Сукой меня еще никто не называл. – Она вытерла рукавом лицо, и их глаза встретились.
Выпад, и она пригнулась, уворачиваясь от ножа, который вошел как раз в висок его товарища.
Хлынул фонтан крови. Кэдрин была в своей стихии – бесстрастная воительница, хладнокровная убийца. Ее меч сверкал, щелкал кнут – все вернулось на круги своя.
Как она была неразумна, когда опрометью убегала из России, сотрясаясь от рыданий! Сколько раз выкрикивала она «О божественная Фрейя, что же я наделала!» Вспоминала момент, когда вампир понял, что она сейчас выйдет на солнечный свет, а он не сможет ее удержать.