— Не, ну, и оладьи у тебя больно вкусные, — улыбнулся мужчина.
— Ах ты, старый развратник, — Дора хотела поцеловать, Аверина, но он отстранился.
— Ну, так ты согласна? — сердце капитана реально замерло от нетерпения.
— Вообще-то еще только неделя, как я вдовой стала. По твоей милости, между прочим.
— Ну, так вот я и замещаю, так сказать.
Боже что я несу! Что я несу! Укорил себя Аверин.
— Свадьбу играть не обязательно пока. Можно позже. Когда забеременеешь, например, — помня слова Пелегина, выпалил он.
— Но это будет, когда захочешь или, когда сможешь, — добавил я, видя, что на меня смотрят, как на кретина.
— Да вы что, с ума все посходили, что ли!
Дора, кажется, злилась.
— Просто мне уже сорок шесть лет, Дора. И если ты еще молода, в самом расцвете жизни, то у меня уже закат. Активного времени жизни не так уж и много осталось. И мне хотелось бы… Если ты останешься со мной.
Капитан не знал, как это сказать вслух-то. Слова отчего-то застревали в горле. А Дора улыбнулась ласково так и погладила его по щеке.
— Да уж я в курсе, что ты у нас потрясающе верен. Редкое, однако, для людей качество. Кстати, Света очень извинялась за то, что ревновала тебя и скандалила. Стыдно ей теперь.
— Ты что, и мертвых видишь? Ты экстрасенс?
— При должных тренировках это каждому доступно. Просто отделяешь свое ментальное тело от телесной оболочки и видишь мир другим зрением.
— И чего тебя на кладбище понесло?
— С мамой хотела повидаться. Но не нашла ее, наверное, воплотилась в новом теле.
— И как скоро после смерти это происходит?
— Зависит от желания самой души. А жене ромашек завтра отнеси. Ей хочется внимания не только на день рождения, про которое ты в этом году, кстати, забыл. А ей ничего больше и не нужно, кроме памяти в сердце. Они нас любят и оберегают. И просто хотят, чтобы их помнили.
— Я, я помню. Я просто занят был. Нет, черт! не занят, просто забыл!
Аверину Стало жутко неудобно и перед Светой, а еще больше перед Дорой, почему-то.
— И вообще не уходи от темы! Я уже полчаса перед тобой на коленях, между прочим! Ты выйдешь за меня замуж? Или мне обратно домой чемоданы распаковывать?!
— Ну, я подумаю, — прищурилась красотка, — годика этак два-три.
Сердце капитана замерло. Ну, да сам виноват, поторопился. Старый дурак!
Он закрыл коробочку с золотым кольцом, посередине которого блестел глаз из горного хрусталя.
— Куда!
Дора выхватила коробочку и схватила его за руку.
— Я же не сказала «нет». Я сказала, подумаю, — она сняла с безымянного пальца правой руки обручальное кольцо. А Олегу подставила безымянный палец левой руки. Он надел кольцо и поцеловал ее руку.
— Ты, правда, не сердишься, что все так скоро без ухаживаний и прочего?
— А разве кольцо на пальце и совместное проживание отменяют ухаживание, — Дора искренне удивилась.
— И то верно, — согласился Олег, садясь на кровать — с чего начнем?
— Иди уже сюда, жених!
Дора притянула жениха к себе, Олег, не удержавшись, впился в ее губы, откинув ее на постель. Их языки сплелись. Как же он скучал по ней весь этот бесконечный день. Олег с удовольствием почувствовал через легкое шифоновое платье, как напряглись ее соски под его пальцами. Когда губы Олега спустились к шее, из горла Доры вырвался тихий сладкий стон. Она выгнулась под мужчиной, впиваясь пальцами в плечи.
— Почему я, девочка моя? Почему я? — прошептал он, отстранившись, смотря в ее зеленые, затуманенные негой глаза.
— Потому что я твоя девочка, — ее сладкий шепот проникал в саму душу, завораживая ее. — Ты же это знаешь! Всегда знал! Теперь нет нужды бежать от себя! Наслаждайся.
Она прильнула к губам, обрывая все размышления. Перекатилась с ним на постели, Олег привстал, Дора сдернула с него футболку, а я с нее сарафан. Олега откинули на постель и начали покрывать поцелуями нарочито медленно, доводя до сумасшествия. Когда она дошла губами до пупка, Олег глухо зарычал, а она засмеялась, и начала медленно расстегивать ремень. Наконец-таки сняла с него туфли и носки, сдернула брюки, откинула их в сторону и вдруг соскочила с постели и поманила за собой в ванную. Придя домой, Олег не успел помыться и просто мечтал о горячей ванне после тяжелого дня. Пока горячая вода набиралась в огромную угловую ванну, он прижал шальную красавицу к душевой кабинке и дал волю своим губам и рукам
Нет, Соколов Ему, конечно, голову оторвет. Когда узнает. И будет прав. Но это будет потом. А сейчас ее глаза, горящие страстью, ее мягкие губы, ее сладкие стоны, частое дыхание, неповторимый аромат ее кожи — и да пропади все пропадом, когда такая женщина обвивает тебя ногами и руками.
Часть 14
Утро было, как в сказке, Олег почувствовал на лице ее нежные губы, целующие шею, щеки, и услышал нежный голос.
— Вставай, мой хороший! Вставай! На работу опоздаешь!
— Ага, а который час? — Олег сладко потянулся, ловя ее губы.
— Половина седьмого, — промурлыкали капитану в ухо.
— Что? — Олег подскочил в постели. — Капец! Мне ж только туда два часа ехать!
Мужчина помчался в ванную.
— Пятнадцать минут, — спокойно ответила Дора.
— В смысле? — не понял Олег. Мозг после вчерашней ночи без сна не хотел просыпаться.
— Выедешь на дорогу. Повернешь направо. Потом прямо. Потом налево, потом прямо. Потом опять налево и упрешься в черный ход конторы.
— О как! А ни у кого вопросов не будет, откуда я о нем знаю?
— Кому надо, знает. На других плевать.
— Кстати, твой второй папаша наисчастливейшей новой жизни тебе пожелал. И прикрыл гибель проекта Доротея происками недовольных, опасавшихся тебя погибших генералов. А их смерть своей личной местью за вас. Все вроде как поверили.
— Ну, ясен пень, как не поверить в то, что тебе верховный жрец говорит.
— Завещал любить и беречь тебя, а еще сказал, что в курсе, что первый в твоем расстрельном списке. И признает, что заслуженно.
— Да нет. Не первый, — вздохнула Дора, — он единственный, кто по-человечески относился ко мне из них из всех. Он пришел за мной, как только мне исполнилось шестнадцать, и эти годы с ним были одними из лучших.
— А до этого, с кем жила? Работала? Ты ведь не спортсменка ни разу? Верно?
— Ну почему же? Есть спортивные разряды и по гимнастике, и по бегу, и по плаванию. А так давай прошлое оставим в прошлом, не хочу об этом.
— Отец он тебе, как я понял, не в фигуральном выражении?
— Если брать генетический аспект, то не фигурально, а так признаю я лишь Влада.
— О, как! Вы не ладите? Почему? Он же помог тебе сбежать.
— Он помог не из отцовских чувств. А спасая свою великую задницу.
— От тебя? Спасая, что ли?
— И от меня тоже.
— Первый раз в жизни вижу генерала неформала, кстати. Или для сорок четвертого свободная форма. Прически и внешнего вида?
— Считай так, — отозвалась Дора.
Олег вышел из душа, Дора подала Ему халат и отскочила, когда он хотел ее обнять.
— Нет времени, иди, ешь. Сегодня будет нелегкий день.
— Что, опять гонять будут? — вздохнул капитан, надевая свежий костюм, заботливо приготовленный Дорой для него.
— Будут, будут. Долго и упорно. Пока не достигнешь полного самоконтроля сознания вне зависимости от действий своего тела.
— Этот майор. Дмитрий Воронов. Он из какой расы?
— Всему свое время. Постепенно узнаешь все.
— Ладно. А ты чем будешь заниматься?
— Буду заниматься самообразованием по новой профессии. И обновлю наши гардеробы. Разложу твои вещи.
— Дай мне номер своей карточки. Скину тебе денежек, мне аванс вчера перевели.
— Не нужно. Домой поедешь, продуктов купи. Твердый сыр, помидоров и буженину, запеку на ужин, — Дора ловко и быстро завязала Олегу галстук и поцеловала в щеку. — Идем кушать, завтрак уже на столе.
— Хорошо, я все куплю. Слушай, а что это вчера были за огни над лесом?