— Нападавшего задержали?
— Так она того — грохнула его, — выпалил молодой.
— Как так? — Олега невольно передернуло.
— Палку в глаз ему всадила, так что она с другой стороны черепа вылезла. Очень жить девочка хотела, — вздохнул Ольхов, внимательно смотря на Олега. И очевидно, пытаясь понять, что такая симпатичная молодка в нем, лысом и очкастом, нашла.
— Кто это был?
— Маньяк. У нас тут в течение двух месяцев десять девушек пропало. Оказалось, его рук дело. Ребята уже троих откопали там, где он Вашей… эм-м, невесте сказал.
— Понятно. Где она?
— В пятой палате. Пойдемте, я провожу, — капитан повел Олега за собой.
Когда Олег вошел в палату, у Него едва ноги не подкосились, на кровати лежала практически синяя девушка, отдаленно напоминавшая Его прекрасную Дору-Ольгу.
— Боже, девочка моя! Как же так! — Олег подбежал к ней и начал целовать ее холодные руки. — Почему ты позволила этой твари так истязать себя?
— Я не могла читать его мысли. А мне нужно было знать, где тела. Я не могла оставить эту тварь жить, и нужно было, чтобы все выглядело достоверно. Со мной все в порядке, не переживай. Я бы могла исцелить себя за секунду. Ну, раз уж теперь я обычная земная женщина, нужно быть ей до конца, — Дора уткнулась в плечо Олега и заплакала. В палату вошли следователь и врач, высокая рыжеволосая женщина.
— Там журналисты атакуют уже, Вы интервью дать не желаете? — осведомился Ольхов, смущенно глядя на нас.
— Да вы что, издеваетесь! — всхлипнула Дора. — Нет и нет. Я с детьми работаю, зачем мне это. Если можно, и фамилию мою не озвучивайте, пожалуйста. Я не хочу, не могу, нет!
Дора разрыдалась.
— Тише, тише, девочка моя! Не хочешь — и не надо. Никто тебя не потревожит и ни о чем не спросит. Успокойся. Все хорошо.
Олег понимал, что ее рыдания притворны, но сердце все равно сжималось.
— Так точно! Никто не потревожит, — Ольхов аж побледнел, поймав красноречивый взгляд полковника, и вышел.
— Успокойтесь, милая, успокойтесь, — доктор уложила ее в постель, — Вам теперь нужно думать не только о себе. Сейчас сделаем Вам укольчик. Отдыхайте. Вас больше никто не потревожит.
Женщина быстро сделала Доре укол успокоительного и вышла, попросив Олега посидеть с ней, пока не уснет.
— Ты, правда, в порядке? — Олег все так же держал ее руку и чувствовал ее дрожь — Ну, разве можно так притворяться?
— Более чем, — Дора счастливо улыбнулась, поднеся руку Аверина к своим губам. Ее глаза вдруг засияли. — Я и не надеялась, что это просто так когда-либо случится. Это даже со стимуляцией непросто для меня. Но это уже случилось. Твоя мечта исполнилась. У нас будет малыш. Ему уже две недели, УЗИ сегодня делали.
— Девочка моя! Любимая моя! — Олег прижал к себе Дору, еще не веря в свое счастье. — Все хорошо? Правда? Ты не обманываешь меня? Ничего не болит?
Полковник придирчиво осмотрел любимую, вся ее шея была синей, на ней отпечатались следы пальцев ублюдка.
— Все просто замечательно, мой хороший, — Дора притянула его к себе и жарко поцеловала, тело Аверина отреагировало мгновенно. Душа заполнилась жгучим желанием. Эта чертовка его просто с ума сводит. Он совершенно не мог себя сдерживать, когда она целует так жадно. Олег попытался отстраниться, но тщетно, с него еще пиджак начали снимать.
— Что ты делаешь! Мы же в больнице.
— Ну и что. Сюда никто не войдет. Они просто забыли об этой палате на часок.
— Хулиганка ты, — выдохнул Олег под ее губами, ласкающими его шею.
Часть 20
Влад отхлебнул пива из жестяной банки, стараясь не смотреть на фото дочери, стоявшее на полке над монитором. Вот уже три месяца, как его девочки нет на этой земле. И во всем этом лишь его вина. Если бы он тогда собственноручно не отдал им трехдневную малышку, все, возможно, было бы по-другому. Он просто хотел спасти любимую, он думал, что у них ещё будут дети. Они ведь были так молоды.
Он закончил военно-морскую академию и дядя, бывший тогда полковником спецслужб, пристроил его к себе на бумажную работу. Там он и встретил Олю, она тоже занималась бумагами в соседнем кабинете. Они понравились друг другу с первого взгляда и в первый же вечер пошли гулять вместе.
Через год они поженились и стали жить вместе. И все было хорошо и как у всех. Пока через три месяца однажды ночью Олю не забрали. Было два часа ночи. Влад встал в туалет. А когда вышел из ванны, комната была залита ярким белым слепящим светом, идущим из окна. А Оля плыла по комнате в метре от пола и все так же, кажется, спала. По крайней мере, не двигалась совершенно. Влад все видел, понимал и осознавал, но не мог ни пошевелиться, ни закричать. На него напало оцепенение. А Оля уже наполовину прошла через окно, как будто его там и не было. Когда Оля исчезла в окне совсем, свет запульсировал синим и зеленым, а затем резко исчез. А на Влада напал сон. Он упал там, где стоял, и уснул прямо на полу. Когда проснулся рано утром, все было, как всегда, только Оли не было нигде. Случившееся вчера казалось сном, но это был не сон. Влад это точно знал. Он оделся и бегом побежал на работу.
Ворвался в кабинет дяди без разрешения и выпалил:
— Олю похитили!
Он даже не заметил, что кабинет дяди полон людей в пагонах и деловых костюмах.
— О чем ты! Олю срочно вызвали протоколировать заседания суда в Курске. Она вернется через три дня, — спокойно ответил дядя.
— Она мне ничего не говорила!
— Забыла, наверное, — спокойно пожал плечами дядя. Но его глаза панически бегали. — Выйди. Не видишь, я занят. Позже поговорим.
Но за все три дня дядя так и не нашел времени поговорить с ним. Лично на звонки не отвечал. А через три дня, когда Влад пришел домой со службы, Оля действительно была уже дома, как ни в чем не бывало. Готовила ужин.
— Где ты была?! — с порога выпалил молодой муж.
— На заседании военного суда, — спокойно ответила она, — мне позвонили в четыре утра, попросили срочно приехать. Я не стала тебя будить. Дядя тебе разве не говорил?
— Так торопилась, что не взяла ни паспорт, ни удостоверение, ни вещи? — Влад ни на минуту не поверил жене. — Где ты была, Оля?
Оля молча, словно не слыша его, как ни в чем не бывало, накрывала на стол, напевая песенку про черного кота. Владу стало жутко. По-настоящему жутко. Он схватил жену за плечи и повернул к себе.
— Что они сделали с тобой, Оля? Я помню свет, помню, что ты словно плыла над землей и вылетела в окно.
— Это был просто сон, Влад, — улыбнулась Оля, — не говори глупостей. Это просто работа, она у нас у каждого своя. Ты же знаешь, что мы даже друг с другом не все можем обсуждать. Садись, ешь.
И все вроде бы замялось и забылось, но ровно через четыре месяца все повторилось. Влад проснулся утром, а Оли не было. Но, правда, на сей раз не было ни документов, ни вещей, и Владу сказали, что ее отправили на неделю на обучающий семинар.
И она вернулась ровно через неделю. И сообщила ему радостную новость — у них будет малыш.
Они гуляли в парке, и Влад подхватил ее на руки и закружил.
— Лелька! Как же здорово! Как хорошо! У нас будет сын! Илюша!
— Нет. У нас будет девочка. Доротея, — улыбалась Оля.
— Как? Как?
— Мы будем звать ее Дора, но полное ее имя Доротея. Богами дарованная, значит.
— Это с какого такого языка?
— С очень древнего, самого первого. На нем говорили еще самые первые боги.
— Выдумщица ты моя романтичная! Дора так Дора, мне нравится. А откуда такая уверенность, что Дора? Может, все-таки Илюша, а?
— Нет, Дора. Мне сердце материнское подсказывает.
Ее забирали еще раз на пять дней, когда было ровно пять месяцев беременности, и когда было семь, на три дня. После последнего возвращения Ольга была сама не своя и много плакала почти постоянно, объясняя свое состояние буйством гормонов.
За день до родов, уже лежа в постели, Оля повернулась к мужу, лихорадочно стала целовать его лицо и шептать, как в безумии.
— Влад. Поклянись, что ты не откажешься от нашей дочери, что бы тебе о ней ни говорили. Что бы она ни делала. Обещай любить ее, просто любить. Возможно, ты будешь единственным человеком в мире, кто будет ее любить! А если умрет, обещай, что не оставишь меня. Поддержишь в горе.