— Я уж думала, тебя паралич разобрал — услышал он в голове насмешливый голос Доры.
— После такого не то что паралич, инфаркт получишь! Ты где? — спросил Олег, оглядываясь по сторонам, но в гараже никого, кроме них с Вадиком и трупов, не было.
— Если ты про тело, то оно на работе. Подержи парню голову и плечи.
Олег присел на колени и положил на них голову Вадика, обняв его за плечи руками, его губы посинели, глаза закатились, он храпел. Живот и пол были залиты кровью, и вдруг из раны вылетела пуля и упала на пол.
— Черт, как все не просто-то! — зашипела Дора. у Олега в голове.
— Я могу помочь? — осведомился он, смотря на все происходящее, как на кино. В то, что все это реальность, и мое спасение — не сон, до конца еще не верилось.
— Можешь! Молчи, не сбивай! — Приказали ему.
Олег посмотрел на мир внутренним зрением и увидел Дору, сидящую на коленях перед Вадиком. Вернее, одно из ее ментальных тел, сиявшее сейчас ослепительно ярко. Ее руки лежали у Вадика на животе, она вся сияла ярким серебряным светом, особенно руки. Олег посмотрел на ауру Вадима, она постепенно становилась цельной и наполнилась сиянием. Слабым, но уверенным. А вот свет Доры становился все слабее, минуты через полторы рана затянулась, Вадик задышал почти нормально.
— Все. Все с ним хорошо. Спит крепко часа на три, забирай и валите отсюда быстро. Я тут уберусь, — отдала четкий, строгий приказ Дора.
— Уберешься?
— Вали, сказала! — рявкнули на Олега. — Отвези его домой и переодень. Эту одежду сожги. Быстро.
Аверин взвалил Вадика на плече и понес к машине, едва уложил его и отъехал, прозвучал оглушительный взрыв.
— Матерь Божия! — вот он и увидел ее в деле. Ее настоящую, сказать, что впечатлен, не сказать ничего. Вспомнил, как легко она схватила здоровенного верзилу за руку и шибанула о стену, так что голова раскололась как арбуз. Как две головы в одну секунду скатились с плеч. Интересно, как она это делает. В руках ведь ничего не было. Да и ее вообще там не было! Она сейчас от него в ста десяти километрах! Нет. Она — не человек, это точно. Теперь сомнений нет. Однозначно.
— Аверин! Мать твою! Чего молчишь? Что там у вас? Будем через минуту, — сообщил по рации Григорич из группы захвата.
— Уже не надо, они взорвали гараж.
— А сами где?
— Там же.
— Да что б твою бабушку, а! Вы в порядке?
— Ага. Вадика чуть зацепило волной. Головой стукнулся. Я его в больницу отвезу.
В багажнике у Олега всегда лежало два комплекта сменной одежды на всякий случай, а случай, как показывает служебная практика, бывает всякий. Аверин переодел Вадика. В свое. Вещи Олега были ему чуть велики, но лучше так, чем притащить его всего окровавленного домой и выпугать жену и мать. Кстати, как сейчас там его чудо? Трубку никто не брал, и в сердце закралась тревога. Она наверняка потратила море энергии сейчас. Убила этих четверых, исцелила Вадика, а потом еще так бабахнуло — и все это дистанционно.
— Что случилось? — Вадик проснулся, как ни в чем не бывало. Минут через сорок.
— Они взорвали гараж, и тебя шибануло башкой о машину, — спокойно ответил Олег, — как ты? Голова цела?
— Кажется, да.
— Не болит?
— Нет. Отлично себя чувствую. А что это на мне за одежда? — Вадик уставился на черную футболку, висевшую на нем мешком. — Это не моя!
— Да разве? Ты в ней с утра, — пожал Аверин плечами.
— Да ты что, я в кофте был и кожанке, а не в футболке. И брюки мне велики. Я в джинсах был! Я помню.
— Не помнишь ты, Вадик. Не помнишь! Ты был именно в этом, — утвердительно сказал Олег, глядя парню прямо в глаза, а внутренним зрением нашел его третий глаз — иначе говоря, центр мозговой активности и попытался передать ему эту мысль. Ух, нелегкая же это работа. Аж вспотел весь. И, представив, сколько же сил ушло у Доры на то, что делала она, прибавил газа.
— Куда едем? — поинтересовался Вадик и протянул Аверину зазвонивший телефон. — Опять Оленька. Усмехнулся он.
— Да, солнышко. Как ты?
— Олег, это Светлана Викторовна с работы Оли, — послышался в трубке незнакомый, встревоженный женский голос, мы нашли Олю без сознания в одном из кабинетов. Она ни на что не реагирует, пульс слабый. Похоже на гликемическую кому, у нее диабет?
— Нет. То есть да. У нее просто сильный упадок сил. Положите ее под капельницы с глюкозой, еще чем-нибудь подпитайте ее, поддержите, я еду… — вот черт, Олег быстро, не думая даже, набрал номер Пелегина.
— Слушаю внимательно, — тут же ответил он.
— Помогите Доре. Она спасала меня, потратила много сил и впала в кому.
— Не могу, — спокойно ответил Пелегин.
— Почему?
— Часть моей силы впитает ваш сын, а она этого бы не хотела, я точно знаю, — голос Пелегина был спокоен и невозмутим. Как всегда. Интересно — это существо возможно хоть чем-то, хоть как-то выбить из колеи?
— Но что же делать? — Олег тоже постарался сохранить голос спокойным.
— Прежде всего, не подвергать ее такой опасности. Вы совершили большую ошибку, уйдя от нас, господин Аверин. Под нашим присмотром Вы в абсолютной безопасности, и у нее не будет причин волноваться за Вашу жизнь и спасать ее. А на своей прежней работе Вы без защиты рискуете своей жизнью каждый день, и она будет каждый день Вас вот так спасать, рискуя своей жизнью и жизнью ваших детей, покуда они в ее утробе. Если Вы думаете, что она бессмертна, или что ее силы безграничны, Вы глубоко ошибаетесь.
— Что мне делать сейчас?
— Обложите ее постель веточками древних сосен и кедров, пакет с ними найдете на крыльце вашего дома.
Дора была неестественно бледной, как фарфоровая. Выцвели даже губы и ногти. Олег скинул с нее покрывало и начал обкладывать ее ветками хвои, начиная с ног и по кругу, закончив, положил оставшиеся веточки на грудь и живот. Сел и посмотрел внутренним зрением на постель. Она вся просто сияла. Просто удивительно, как много сил в простых веточках хвои. Наверное, они действительно были старыми, оттого и такими мощными, и несли в себе энергию веков. Только прими ее, милая, прими!
Аура Доры была цельной, но слабой и тусклой. Посмотрев на живот, Полковник заметил от него бело-серебристое свечение. Едва заметное пока, его сердце радостно затрепетало.
— Держись, сыночек, держись, родной. Заставь маму бороться за вас.
Олег накрыл руку Доры своей рукой, их ауры соединились и стали ярче. Олег попытался передать ей часть своей силы.
— Держись, милая, держись, моя воительница. Я тебе веточки кедра принес, пахнет круче, чем на улице, — он еще раз посмотрел на ауру Доры и заметил, что она стала чуть ярче. Видно, веточки потихонечку начали ее питать. — А я сейчас впервые увидел ауру нашего сыночка, так здорово. Ты сказала, что сегодня ровно месяц ему, да? Я обещаю, что больше вас не подвергну опасности.
— Вы что тут устроили? — в палату вошла высокая, приятная на вид женщина в белом халате
— Ароматерапию, — тихо прошептала Дора, — мне нравится этот запах, он придает сил.
— Ах, пришла в себя, — женщина, казалось, искренне обрадовалась, — детка, почему ты не сказала, что у тебя диабет? Почему он в карте не указан?
— У меня не диабет, а нервное истощение. Получаю второе высшее, ночами пишу курсовую, плюс готовлюсь к симпозиуму, плюс беременна, плюс через неделю свадьба.
— Милая, нужно беречь себя. Давай-ка я тебе еще витаминчиков поставлю. На симпозиум ты не поедешь, это решено. Веру Корнееву отправим, схожу к Василичу, подпишет тебе две недели больничного. Отдыхай.
— Какая милая дама, — заметил Олег, когда женщина вышла.
— Очень, — улыбнулась Дора, — это я ее тогда от маньяка спасла.
— Ясно. Как ты? — мужчина без конца нервно поправлял веточки елей.
— Все хорошо, — улыбнулась Дора, поднося его руку к своим губам, — не волнуйся. Еще пару часиков полежу — и в норме буду.