— Нет, — честно признался Олег.
— Ну, тогда тебе повезло, а то нынче молодежь вон все из магазина прет, даже салаты. А твои родители, когда знакомиться придут?
— У меня только отец и брат. Сегодня я их приглашать не стала. Подумала, что Вам с дороги не до приемов.
— Ну, тоже верно. Пирог с чем?
— С капустой свежей и квашеной и щукой в сметане.
— Ой, какая прелесть! Положи-ка. Мне бабушка в детстве такой делала! Мамы давно нет?
— Да она умерла при родах.
— Печально. И что же папа, больше не женился?
— Ну, вот как-то не сложилось. Хотя он нам неродной, нас с Димкой усыновили еще в младенчестве, мы — дети его хороших друзей. Родной отец умер еще до нашего рождения.
— Брат-близнец?
— Двойняшка.
— А кто были родители, знаешь? Генетику знать нужно, вдруг они у тебя пьющие или наркоманы, или умалишенные. Это же все по генам передается и отразится на детях и внуках.
— Мама! Простонал Олег, закатив глаза
— Не мамкай, она тоже врач и понимает, что я права, — жестко отрезала Аля, в вопросах здоровья и деторождения ее не переспоришь. Да и не надо.
— Я думаю, что все будет хорошо. За своим здоровьем я тщательно слежу, мама из нормальной семьи — спортсменка, бегом занималась, отец тоже военным был, за собой следил. Погиб на службе. Вредных привычек не было ни у кого.
— Это хорошо. Пирог потрясающий, кстати! Точно из детства! Как в прошлое попала, ей богу. А папа, который воспитывал, кто у нас?
— Генерал.
— Ух, ты! — мама как-то недобро покосилась на сына. — Как давно вы уже вместе?
— Полтора года. Живем вместе четыре месяца, — быстро ответила Дора.
— Да? Че ж ты ее на новогодние праздники не привез?
— Я сдавала сессию, получаю второе высшее заочно. Психотерапия еще.
— Умничка, и поступила бесплатно. Наверное, на первое, потому что школу с золотой медалью окончила?
Дора кивнула.
— По тебе видно, что упертая — я тоже. Эх, лихие студенческие! Общаги, подружки, посиделки. Мальчишки в окно.
— Мама! Что я слышу!
— Ну да, когда-то и твоя мать была молода и красива и без царя в голове! Дискотеки в парке до утра. Домашнее вино. Аля мечтательно закатила глаза.
— Я к концу первого курса вышла замуж, так что все. Это как-то мимо меня немного прошло.
— Вот как, и кто ж он был? Молоденький преподаватель с твоего курса? Или не очень молоденький?
— Нет. Офицер, познакомились тоже в парке на дискотеке.
— И что же не сложилось с офицером?
— Все сложилось. Он погиб три года назад, при исполнении.
— Да уж, жизнь у тебя не из сахара, — вздохнула мама, но не успокоилась. — Деток не нажили?
— Нажили. Девочка умерла в возрасте трех месяцев от острого воспаления легких. С простым кашлем нас не положили. А через сутки температура в течение часа — сорок, и поздно было уже.
«Прости, прости за ложь, но так нужно. Ты же понимаешь», — услышал Олег в голове. Понимаю, милая. Все понимаю. Ты теперь у нее в ранге святых будешь.
Аля встала, подошла к Доре и обняла ее. Прижала к себе крепко секунд на десять, затем чуть оттолкнула. И, обняв Олега за плечи, клятвенно пообещала:
— Обидишь ее хоть словом — убью засранца.
И не думал. Давайте есть уже. А то устроили допрос с исповедью.
Далее мама только ела и расхваливала кулинарные таланты будущей невестки. Помогла ей убрать и помыть посуду, и пошла, отдыхать, Олег пошел к ней, так хотелось побыть с ней немного наедине, как в детстве, она так постарела. Олег вдруг отчетливо понял, что у них осталось, не так уж много времени, чтобы побыть вместе. Мама уже лежала в постели с книгой.
— Можно?
— Конечно. Иди. Сюда.
Аля похлопала по кровати рядом с собой. Он сел и обнял маму.
— Хороший мой, — мама погладила сына по голове, — дай Бог тебе счастья, сынок. Хоть уйду теперь спокойно. В хорошие руки попал ты, вижу.
— Куда уйдешь, мам? Ты, о чем? Ну, подумаешь, сгорел дом, жалко, конечно, но это же не конец жизни. Хочешь, новый тебе куплю? А хочешь, оставайся с нами. Совсем скоро у тебя внук будет. Нянчиться будешь!
— Да? А что ж ты, дурень, сразу не сказал! Я б с вопросами не лезла. Расстроила девчонку вон. Но кто ж знал, что она столько пережила! Такой холеной выглядит.
— Не переживай. Она сильная, справится.
— А ты ее, правда, любишь или тело молодое ум затуманило? Да чин папанин? Просто она не заслуживает еще боли, по-моему.
— Люблю, мам! очень. Я после Светы только с ней жить начал. Снова смысл увидел.
— Ну и, слава Богу, родной. Слава Богу.
Выйдя от мамы, Олег зашел в их спальню и в окно увидел Дору, она стояла, обнявшись с огромной сосной, как стояла, когда четыре дня назад он привез ее из больницы. Сердце нехорошо защемило. Он вышел к ней.
— Тебе плохо? Ты из-за мамы расстроилась?
— Она попрощаться приехала, Олеж, — тихо сказала Дора, — у нее рак груди четвертой стадии, и метастазы в щитовидке и челюстной кости. Ей осталось месяца полтора от силы.
— Господи! Ну как же так! — прорычал Аверин, на глаза сами собой навернулись слезы.
— Все будет хорошо. Олеж! Не забывай, что твоя жена — волшебница.
Дора с улыбкой подмигнула жениха и пошла в дом. В комнату с собой войти не позволила. Минут десять оттуда шло серебряное свечение. Затем прекратилось и где-то через минуту вышла бледная, как полотно, Дора.
— Ну что, получилось?
— До ста лет проживет твоя мама, не кашляя, — кивнула она.
— Спасибо тебе.
Олег обнял Дору и почувствовал, как ее ноги подкашиваются. Подхватил ее на руки и понес на улицу, хотел положить под той же сосной, но она одними губами попросила подальше. Понес дальше, положил там, где она сказала, получилось в центре круга из восьми сосен. Олег не вооруженным взглядом увидел, как Дора засветилась, и сверху в нее пошел луч света серебряного с голубыми оттенками.
Это продолжалось секунд тридцать, затем прекратилось. Дора открыла глаза, улыбнулась и протянула Олегу руку.
— Иди ко мне.
— Эко ж тебя торкнуло, — присвистнул он, — может, домой в чистую постель?
— Иди сюда, говорю! Извращенец! Да не на меня ж ты ложись, а рядом, рядом. Прижмись. Плотнее к земле спиной, ногами, особенно ладонями. Закрой глаза, дыши медленно и ровно. Расслабься, открой сознание, не думай ни о чем. Прими потоки энергии, почувствуй их в себе.
Олег сделал все, как велено, и через минуту и правда почувствовал, что земля под ним просто гудит от силы. Она словно бы шла из-под земли, поднималась вверх в глубины космоса и отчего-то, там отражаясь, возвращалась сверху удвоенным потоком. Им и питалась Дора. Аверин постарался дышать глубже, боясь упустить это ощущение. И вдруг почувствовал легкость и прилив сил, как бывает, когда первый раз целуешь желанную женщину или выигрываешь в лотерею. Тебе просто хорошо. Ты просто счастлив и готов горы свернуть.
И вдруг все закончилось. Олег чувствовал только то, что лежит на холодной земле в лесу, и его колют ветки и иглы от сосен. Олег полежал, немного приходя в себя. Смотря на звездное небо. И вдруг заметил в нем яркую мерцающую звездочку, которая становилась больше прямо на глазах.
— Что это? — спросил он замершую Дору.
— Корабль.
— Чей?
— Откуда я знаю.
Точка вдруг ярко сверкнула и стала приближаться еще быстрее.
— Боже Трисвятый, он падает! — закричала Дора в ужасе. — Папа, помоги! Папа! — Истеричный крик Доры резанул по ушам.
Часть 33
Олег пригляделся и увидел еще две точки чуть выше, стремительно приближавшиеся к первой, в которой уже можно было узнать очертание классической круглой летающей тарелки. От этих двух точек пошли яркие лучи, и они словно притянули к себе падающею тарелку и потащили ее куда-то вправо.
— Фу ты, успели! — выдохнула Дора. — А вот теперь пойдем в постель. Вселенная никогда не даст тебе больше, чем ты сможешь взять. Запомни это. Когда будет нужно, приходи сюда и делай все так же. Здесь разлом земной коры, прямо под нами. Здесь энергия Земли и вселенной идут чистым потоком, преумножая друг друга.