Они пошли к дому, но не успели ступить на крыльцо, как где-то в тайге раздался оглушительный взрыв, и взметнулся исполинский столб голубого пламени.
Дора напряженно вглядывалась в небо, высматривая огни спасших их кораблей, но их не было видно.
— Дима, что там у вас? — вслух спросила Дора. — Дима, ну не молчи! Дима! Па-ап!
В голосе Доры появились нотки паники.
Из тайги к ним вышел человек и помахал, мы дружно выдохнули.
— Все хорошо? — спросила Дора ардонийского отца.
— Ага, только церенцы катапультировались. В тайгу.
— Сколько?
— Двое. Быстро переходи в урайскую ипостась и подпитайся, как следует.
Дора кивнула и тут же изменилась в мгновение ока, стала такой, как была раньше — голубоглазой, длинноволосой, кудрявой блондинкой. Олегу только и осталось, что челюсть с пола подобрать.
— Все будет хорошо. Не бойся, — улыбнулась дочь Перунова.
Дора сбежала по ступенькам крыльца, пересекла двор и обняла самую мощную и высокую сосну. Прижалась к ней всем телом и замерла.
— Я чем-то могу помочь? — спросил Олег Демитрия.
— Возьми это, — Демитрий протянул ему маленький, аккуратненький, с виду даже игрушечный револьвер. — Увидишь эту тварь, стреляй в харю. Лучше в глаза.
— Что за тварь-то?
— Паучок такой, на тарантула похож. Но размером с медведя, увидишь, не перепутаешь.
Димка с улыбкой щелкнул Олега по носу, и не успел он и глазом моргнуть, как они с Дорой исчезли в тайге.
Олег не знал, сколько прошло времени, минута, две, полчаса, час, ему и вовсе показалось — вечность. Он, наконец, понял, почему Светка так истерила и названивала ему, в день по пять раз. Она просто любила его и волновалась за него, бедная! И как только она выдерживала такую нервотрепку целых двадцать три года. Он, например, твердо, решил, что больше никогда и никуда не отпустит Дору, пофиг, что дочь самого Перуна, а был ли он вообще и так велик ли, как приписывают? Пофиг, что на четверть ящерица. Она Его! Его девочка, хрупкая и ранимая. Носящая под сердцем его сына. Размышления прервал страшный рев, похожий на рев раненого лося. Жуткий, леденящий кровь вой. Где-то совсем рядом. Раздались оглушительные раскаты грома, Олег увидел, как упала одна высокая сосна с оглушительным треском.
Из леса выбежала Дора, она вся сияла голубовато-белым светом, как гирлянда в темноте. А вслед за ней неслось это невообразимое нечто. Похожее в сумерках на огромное черное пятно с горящими белыми глазами. Дора, вместо того чтобы убегать, вдруг развернулась к нему лицом и метнула белый искрящийся шар энергии, одновременно с ней с другой стороны кто-то тоже кинул такой же шар, раздался оглушительный взрыв и треск. Весь горизонт озарила ярчайшая, ослепившая Олега вспышка, и наступила оглушительная тишина. Или это Олега контузило? Хотя нет, звона в ушах нет, значит, не контузило.
— Ты что, совсем ох…ла?! Твою мать! Еб…ая! — Это, кажется, Тарха Даждьбога пробрало от души и до пяток. Он лежал на земле рядом с сосной, хотя нет. Не на земле, на моей жене. Прости господи! — Отметил полковник.
— Ну да, есть маленько, — согласилась Дора смеясь. — Будь любезен, подними с меня свое божественное тело, — попросила она спокойно, — у меня тут муж в партере сидит. Неудобно как-то.
Тарх неспешно покосился на Олега, Он учтиво кивнул и сказал:
— Здрасте.
Ему вежливо кивнули в ответ, после чего ведический бог быстро и ловко вскочил на ноги и поднял на ноги Дору, бывшую еще в урайской ипостаси.
— А если бы я не успел! — возмутился чем-то Тарх. — Если бы не закрыл тебя?
— Но ведь успел же и закрыл же, — спокойно сказала Дора, как-то слишком близко и ласково прижимаясь к бывшему мужу, вон, руки на плечи положила даже.
— Это дело случая. Я не супергерой! Я вовсе не всемогущ! В следующий раз думай, что делаешь, рассчитывай только на себя, в первую очередь!
— Я просто читала его мысли.
— Мысли? Он открылся тебе? — удивился Тарх.
— Да.
— Что в его голове? — встревожено спросил Демитрий, вышедший только что из бора.
— Мы идем сюда, вы наша добыча. Еда, что-то в этом роде. Нас много, все созвездие Церейны. На Сваргу небесную надвинемся. Начнем с Мидгарда, как с самых беззащитных.
— Ну, пипец! — с чувством сказал Демитрий.
— Ладно, разберемся, — махнул рукой Тарх, — но впредь никогда не смей вести таких существ к людям. Что, не могла разве свернуть и в тайгу увести?
— Прости, я словно была под гипнозом, — виновато опустила голову Дора.
— Ну ладно, что уж теперь, обошлось ведь! — вступился за дочь Демитрий, — Давайте убираться. Пока я время держу.
— Щит подержи, — попросил Тарх.
Демитрий кивнул и отошел шагов на двадцать от дохлой твари, издали похожей на большой пень, вросший в землю.
Дора и Тарх отошли от твари на пять шагов. Дора стояла к Олегу спиной, а вот Тарх лицом. Аверин видел, что в его руках появился посох из света, он ударил им о землю, и земля затряслась и просто разъехалась в разные стороны, а Тарх и Дора словно парили в нескольких сантиметрах над разломом. Земля разъехалась ровно до того места, где стоял Демитрий, шагах в пятнадцати от Олега и ровно настолько, чтобы дохлая тварь провалилась в преисподнюю, или что там есть. Как только она провалилась, Дора и Тарх начали словно тянуться друг к другу, и земля вновь начала съезжаться до тех пор, пока боги не коснулись ладоней друг друга.
Красиво, романтично, завораживающе. Олег вдруг четко понял, что они истинная пара друг друга. Дополняют друг друга, как правая рука левую, а он тут явно лишний. Ну, вот вообще никак и никуда не вписывается.
— Умничка, сестричка, — сказал вдруг Тарх, — быстро учишься.
От Олега не укрылась, как отшатнулась от бывшего мужа Дора при слове сестричка. Словно плевок в лицо получила.
— Стараюсь, — бросила она резко, развернулась и пошла к жениху. — Идем в дом.
Улыбнулась она как-то невесело. Олег кивнул и открыл ей дверь. Ни Тарха, ни Демитрия в их дворе уже не было.
Дора вошла, плюхнулась в кресло и закрыла лицо руками.
— Ты в порядке? Все хорошо?
Аверин присел перед ней на колени и вздрогнул, когда длинные желтые кудрявые волосы вдруг превратились в укороченные черные. Дора убрала руки от лица, перед полковником снова сидела черноглазая азиаточка вместо голубоглазой богини.
— Испугался? — улыбнулась она.
— Как ты это делаешь? — спросил он, стараясь унять дрожь в голосе.
— Просто думаю о том, какие гены в себе мне нужно активировать, а какие усыпить пока, и это само собой происходит. Не зря же меня называют химерой. Меня учили этому с рождения.
— А в какой из ипостасей тебе легче находится?
— Да во всех комфортно вроде бы. Идем спать.
— Сейчас пойдем.
Олег выдохнул и таки сказал, что думал:
— Дор, ты уверена, что ты действительно хочешь выйти за меня? Может быть, теперь, когда ты знаешь правду, вам стоит попробовать снова с Тархом?
— Нет, не стоит. Не получится. Да и быть четыре тысячи семьсот сорок пятой меня как-то, знаешь, не очень прельщает.
— Но ты подумай. Все же. Я пойму. Об общении с сыном, я думаю, договоримся.
Говорить все это было безумно тяжело, но он чувствовал, что надо.
— Ты боишься меня, — грустно улыбнулась Дора, — что ж, я ожидала подобного и не держу. Со мной реально непросто, страшно и опасно. А я хочу тебе лишь лучшего.
— Так и я хочу тебе лишь лучшего, маленькая моя.
Олег взял ее холодные руки в свои и поднес к губам, ее пальцы дрожали.
— Тогда зачем отказываешься от меня? Разве я давала повод усомниться в себе? Я вам что, мячик для настольного тенниса или приз переходящий?
Из глаз Доры катились слезы, Олегу стало так больно, что не вздохнуть даже. Вот дурак-то!
— Просто ты, ты богиня. Одним словом, вы с Тархом — как правая и левая рука, это сразу видно. При одном лишь взгляде на вас. А я всего лишь…