— А то ж, — усмехнулась я, — финансовым обеспечением ребенка из всех отцов, будучи нефтяным магнатом, у нас Витаор заведует.
Часть 42
В магазине золота мы встретили пару, тоже выбирающую обручальные кольца: парень — человек и девушка из анунаков.
— И что она с ним делать будет? — Олега аж передернуло.
— До белого каления всю жизнь доводить и тихо радоваться. Бесплатная энергетическая подпитка лет на сорок.
— Жалко мужика, — вздохнул Олег.
— Не парься, он из тех, кому страдания в радость, — я улыбнулась тощему очкарику-жениху, и пошло-поехало.
— Витюша, куда пялимся, — противным тоненьким голосочком пропела стройная высоченная нагайна. Тяготели эти полуметровый карлики на тоненьких ножках к модельной внешности. Из-за чего проблем с мужиками не имели никогда и проблем с подпиткой — тоже.
— Никуда, ягодка моя не куда! — торопливо залебезил парень. По натуре тот еще ходок, кстати, так что от истощения нагайна не погибнет с ним точно.
Мы выбрали самые простые круглые кольца и уже шли к выходу, когда в салон ворвались двое мужиков с криком: это ограбление, лежать всем!
Оружие одного их двух было направлено прямо на Олега. Очевидно, парень думал, что мужик при виде оружие растеряется, испугается — не тут-то было! Одно мгновенное движение — и рука с оружием выкручена, а сам горе-грабитель летит мордой в витрину. Со вторым я и вовсе цацкаться не стала — тупо сломала руку с пистолетом в локте. Еще и по шарам от души коленкой припечатала. Грабитель, который достался Олегу, еще сопротивлялся, пока не получил по шее от него же. И не затих. А мой по-волчьи взвыл от боли.
Все произошло так быстро, что никто даже испугаться не успел. Все смотрели на нас, открывши рот.
— Че застыла, красавица? — тревожку нажимай, — усмехнулся Олег девушке-блондинке в фирменной малиновой жилетке.
Полиция приехала через три минуты. Мы сдали грабителей-неудачников с рук на руки и с чувством выполненного долга и морального удовлетворения сбежали из магазина. И отправились в кофе поесть мороженого.
— А ты молодец, не растерялся, — похвалила я мужа, он же уставился на меня как-то обиженно.
— Так я, знаешь ли, тоже не семечки двадцать пять лет на службе щелкал.
— Не сомневаюсь! У тебя на ауре написано, что ты офицер в самом почтительном понимании этого слова. С обостренным чувством справедливости. И решений своих не меняешь.
— А ты не изменишь? — прищурился Олег.
— И не надейся. — Я ударила Олега по носу шутливо.
А он вдруг охнул, схватился за сердце и начал падать со стула.
— Что такое? Олег? Олег!
Я схватила мужа за руку, стала просматривать ауру, кто-то очень старался выдернуть его крепкую, полную сил еще, душу из такого же, не готового еще к смерти тела. Я прямо видела эти холодные щупальца, вцепившиеся в душу мертвой хваткой.
Кто же? Кто? Я истерично оглядывалась и вдруг увидела ее. Худощавая, черноволосая. Волосы очень длинные, глаза светло-голубые, холодные. Сидит — комкает и разрывает салфетки. Старательно так, аж пальцы побелели, а взгляда с Олега не сводит.
Я сгенерировала энергетический шар и запустила в ведическую богиню смерти, шар не долетел, разбился в двух шагах о щит. Подготовилась, дрянь! Подбегаю, пытаюсь пробить руками, ногами — без толку.
— Тааарх! — ору я во все горло со всем ужасом и отчаянием, что было в сердце.
Ведический бог появился почти мгновенно. В секунду оценивает ситуацию и выпускает мощную золотую энергетическую плеть, которая разбивает защиту Марены, мгновенно опутывает горло ведической богине и скидывает ее со стула. Я кидаюсь к Олегу. Ему, кажется, лучше, нас закрывает собой и своим щитом Тара, стоящая возле Олега.
И Перун появился тут же. Таким разъяренным я его еще не видала.
— Ох ты ж, подлая! — покачал он головой, стоя над старшей сестрой. — Ох ты ж, низкая! Да ведаешь ли ты, что творишь!
— Я-то ведаю! — Мара вскочила на ноги. — А вот ведаешь ли ты, братец, кому ее отдаешь?!
— Ведаю, сестрица! Ведаю! — кивнул Перун утвердительно.
— Это должно случится! Ты знаешь! — Мара многозначительно смотрела на брата, говоря о чем-то — иначе весь этот мир погибнет!
— Случится — если должно. Не переживай! — спокойно и твердо ответил Громовержец.
— Случится в свое время. А до той поры чтобы и духа вашего рядом с ними не было. Иначе — наверх доложено будет, — прорычал Перун, — все ясно?
— Ясно, братец! — Морена исчезла, как и не было ее.
— О чем она говорила, отец? — подскочила я. Во время разговора я вся обратилась в слух, и услышанное мне очень не понравилось. — Что должно произойти? Почему она хотела убить Олега?
— Да не обращай внимания. У мужа скоро день рождения. Вот и хотела угодить, тебя преподнести на блюдечке. Поганец уже все слюни из глотал, на тебя глядючи, — усмехнулся Тарх, осматривая Олега, приложил свою правую руку на несколько секунд на сердце Олега и улыбнулся.
— До ста пятидесяти лет проживешь, полковник, как щас за миг единый и еще столько же потихоньку стариться будешь!
— Благодарствую, — кивнул совершенно здоровый и бодрый Олег.
— Да во славу Рода нашего, полковник.
Тарх встал и похлопал Олега по плечу. Затем встал перед нами и словно засветился, не скрывая своей истинной сущности сейчас. Мы встали тоже.
— Живите в мире и ладу, дети мои! Уважайте и почитайте друг друга. Дом ваш — храм ваш. Плодитесь и размножайтесь, приумножая роды ваши. Растите детей своих к роду да к труду в почете и да не оставят вас боги вышние мира триединого.
Тарх начертил в воздухе свою руну, и она вспыхнула ярким светом, проникая в нас и даруя защиту, мы поклонились, а меня трясло от смеха и рыданий, подступивших к горлу одновременно.
Лицемер ты, Сварожич! Ой, лицемер!
— Я люблю тебя. Помни это, — ментально заговорил со мной Тарх, все замерли почтительно, не смея прервать, — поэтому и отпускаю. Так нужно. Ты будешь с ним счастлива, я знаю. Сила моя всегда с тобой пребудет. Обращайся к ней, когда нужно будет, она всегда придет к тебе, когда попросишь. Прощай, сестрица Сварожечка. Будь счастлива. Не держи зла.
— И ты прости, Тарх Перунович, коль что не так, и будь счастлив.
— Обязательно буду! — улыбнулся бог.
Я подошла, преклонила перед ним колено, поцеловала пальцы правой руки, меня перекрестили двумя перстами и погладили по голове. Я была готова убиться головой о стену от ненормального, нездорового сейчас, в данной ситуации, желания коснуться его губ. Ощутить его в себе, как вчера. Да что же это такое? Ведь он не делает мне ничего! Не влияет на меня никак! Отпускает меня! А я! Я люблю Олега! Да, люблю! Но и Тарха люблю тоже! Он отпускает меня, а мне выть хочется! Мне к нему хочется, мне его хочется! И самое страшное в том — что когда Олег предложил мне вернуться к Тарху сам, моя душа взбунтовалась ровно так же! Я не могу отказаться ни от кого из них двоих. Сама душа моя сейчас разрывалась на две части.
Но это ненормально, это нездорово! Это нужно прекратить.
Я решительно встала, преклонилась пред отцом, получив благословение, почувствовала в себе уверенность. И хотела было преклонится и сестре, но она в ужасе шарахнулась.
— Не, не, не. Я этого не люблю. Я обниму лучше.
Меня тут же крепко, по-дружески обняли. При этом меня накрыло волной любви и тепла, как от очень родного и близкого человека.
— Ты делаешь правильный выбор сестрица! — шепнула Тара. — А этого прости. Ему корону лопатой поправить маленько надо. Олень — он и есть олень.
Я закусила губы, чтобы не заржать в голос.
По легенде Даждьбог влюбился в Марену именно в тот день, когда к ней сватался сам Чернобог Люций Виевич. А хитрая же красавица захотела и рыбку съесть, и на х… сесть. Прости, господи, но из песни слов не выкинешь, как говорится.
— Оставайся, Дажьбог сын Пepунович, до рассвета, до света белого, и со мною, Мареною, сделай любовь! Будет мужем моим пусть Бессмертный Кащей, ну а ты, Дажьбог, — полюбовником!