Отвечал тут Дажьбог сын Пepунович:
— Ты прощай, Марена Cвароговна! Ты прощай уж, Маренушка-душенька, я не буду тебе полюбовником! (песни птицы Гамаюн. — клубок — 14)
И тогда отвергнутая красавица приворожила молодого красивого бога, а когда он пришел к ней во второй раз и затеял драку за любимую с Люцием, взяла, да и обернула его оленем златорогим, желая помочь знатному жениху да преданность показать свою.
Так и скакал златорогий тур по полям да долинам. Пока отец не пригрозил сестрице, что в головешку ее превратит, если та обратно Тарха не вернет в вид человеческий.
Делать нечего. Пришлось несчастной богине возвращать Тарху вид человеческий да в мужья его брать. Жить-то хочется!
Так, значит, это не миф? Это реально было, так или иначе? Офигеть — не встать!
Я схватила Олега за руку, и мы буквально сбежали из застывшего во времени кафе. Сели в машину, и я дала волю эмоциям, истерически заржав.
— Олень, ой, олень! — закатывалась я.
— Кто — я? — обалдел Олег.
— Да нет, он! Она его реально в оленя превратила тогда! Прикинь!
Дора истерически смеялась со слезами на глазах, а Олега не покидало устойчивое ощущение, что олень в этот как раз-таки он.
Часть 43
Свадебный день начался в шесть утра. Приехали родственники Олега. Тетка, двоюродный брат с женой и племянники. К восьми набежал полный дом официантов и обслуги. К одиннадцати к ним добавились стилисты, визажисты и парикмахеры. Для меня.
Отец привез новое платье, белое, со славянской, обережной классной вышивкой на подоле, поясе и рукавах. Красивое, ручной работы. На голову надели венок из живых красных и белых роз.
А, что до розового, то чай не шешнадцать и не пироженка.
Сидя у зеркала, окруженная, как звезда, толпой людей, что-то со мной делающих, я вдруг вспомнила, что Демитрий когда-то говорил, что на Глории нет разводов. Пара если и создается, то истинная и на всю жизнь. До тех пор, пока кто-то из нас двоих еще дышит. Насвистел. Тарх ведь с Марой развелся, хотя у них любовью, конечно, и не пахло. Но он говорил, что Джива ему не жена уже. А, может, они это из-за меня развелись-то?! Вот, блин! Не хотелось бы стоять между богами.
К половине одиннадцатого. начали съезжаться гости из санатория. Там тоже не было случайных людей, поскольку он существовал на деньги Пелегина. Сослуживцы Олега из его бывшего отдела и даже кое-кто из проекта Доротея.
Я сидела в спальне и ждала своего выхода. Ровно без пяти час в спальню вошел сияющий, как самовар, Пелегин. А меня вдруг охватила дрожь, и по щекам побежали слезы
— Пора, моя богиня. Пора, — тихо сказал отец, улыбаясь.
— У вас же нет разводов. Я все равно навсегда останусь женой твоего сына? Или он и с женой не разводился, и я не в счет?
— Он отпустил тебя, Дора. Отпусти и ты его, — отец присел передо мной на колени и взял за руки. — Прости меня дочь, что под грех подвел. Да только то, чему бывать, того не минуешь. Я прекрасно понимаю, что, будь он сейчас здесь, ты бы, ни секунды не думая, сбежала с ним! Но уже через два часа, разругавшись с ним вдрызг, жалела бы об этом и хотела вернуться к Олегу! Разве не так? Да, наверное, это была ошибка, что я позволил ему заботится о тебе, но я подумать не мог, что он, тысячи лет проживший, влюбится в тебя, ребенка! Но он влюбился, а спорить с ним бесполезно. И твои глазки так сияли. Я подумал, что, может, все и сложится, и сложилось бы, может, если б не Лиза.
— Почему это сделал именно он?
— Это было его решением. В любом случае это должен был быть кто-то из нас.
— Если моя истинная пара не он, а Олег, мы бы все равно расстались, так?
— Вероятнее всего, в какой-то из следующих жизней ты бы стала женой Олега. Так, что не беги от судьбы, дочка. Все равно догонит, — отец щелкнул меня по носу.
— Если Тарх — не моя пара, почему меня так тянет к нему? — я умоляюще посмотрела на отца.
— Потому что он бог, — усмехнулся отец, — ну, девки все так думают, по крайней мере. А их у него было не меньше, чем у Люцифера, уж поверь. Да, конечно, вы можете остаться с ним любовниками. Он в ласке еще никому никогда не отказывал, но самой-то не будет противно потом к мужу ложиться? Ты же у меня Химера! Перуница! Ты ж не поведешься на эти очи ясные, когда такой достойный мужчина рядом!
И действительно! Чей-то я, дочь Перунова, за хреном в очереди не стояла, блин! Тоже мне, божество голубоглазое!
Я решительно встала. Пелегин вытер мои слезы со щек. Провел рукой по лицу, восстанавливая мой прежний презентабельный вид. Поцеловал в лоб и взял за руку
— Идем. Он ждет.
Отец вывел меня из дома и повел к высокой арке, украшенной воздушными шарами, по импровизированной аллее, по бокам от которой собрались гости. В конце аллеи с букетом в руках замер Олег. Посмотрев на него, я забыла обо всем. Он очень волновался, но, едва увидев меня, его сердце переполнилось любовью и восхищением.
— Моя принцесса, — прошептали его губы.
— Мой любимый, — прошептала я в ответ, искренне, ничуть не солгав.
Когда я видела его, мое сердце переполнялось любовью, нежностью и трепетом, Перун облегченно выдохнул, считав мою ауру. И гордо подвел меня к жениху.
Олег взял мою руку из рук Пелегина, и мы уверенно пошли к арке, где стоял столик регистраторши.
— Ты прекрасна! — шепнул он мне.
— А ты шикарен.
Я крепче сжала руку Олега, впитывая его тепло и отдавая свое, и вдруг почувствовала изнутри нежное, ласковое прикосновение. Словно маленький котенок чуть тронул лапкой. На мои глаза невольно навернулись слезы умиления. Даже малыш рад за нас.
Когда пришла пора отвечать, согласна ли я, мой ответ был: «Да! Да! Конечно, да!»
Может чересчур радостно и громко, но зато искренне, и тот, кому нужно было их услышать — услышал так же вместе со всеми. Я это точно знала. И наш первый брачный поцелуй был куда жарче и дольше, чем следовало. Но зато сорвал бурные аплодисменты гостей.
Затем были поздравления от гостей. Ошалевшие нелюди отказывались верить своим глазам и чувствам. Особенно рыжеволосая бестия Вероника из проекта Доротея, уроженка Фалеона — планеты, находящейся на шестой орбите от Солнца, с другой стороны. И это в экзекоже она красивая, высокая, зеленоглазая, рыжеволосая. А на самом деле тощая с высокой шеей, белой кожей, вытянутой головой и большими коричневыми глазами — гуманоид под два метра ростом и одна из тех, с кем Алекс в последнее время кутил, чтобы побесить меня. Я лично их ловила на ночной смене, когда он ей пальчики пошленько облизывал, а она ему пальцами ноги промежность массировала. Я тогда думала, что он не может настолько глубоко видеть ауры, чтобы распознать ее расу. Но теперь, когда я знала правду о том, кто такой Алекс, мне реально стало дурно. Он что, реально любит все, что движется?!
— А где же твой ЗАКОННЫЙ супруг? — так, чтобы слышала лишь я, сладко улыбаясь, спросила она, отдавая мне цветы.
— А ты думала — тебе оставлю? — так же сладко улыбнулась я.
Влад с Женей и Ирой были почти самыми последними, кто поздравлял. Я не удержалась и крепко обняла своего земного родителя.
— Я люблю тебя, папочка, — одними губами произнесла я.
Он не услышал, но невольно весь потянулся ко мне — такая же молодая и красивая, как могла бы быть моя девочка, мелькнула у него мысль.
Я взяла его за руку и повела на середину двора. Заиграла музыка, похожая на фламенко, и мы начали двигаться. Он не готовился и не знал движений, но двигался легко и плавно, повинуясь интуиции. Затем меня легко перехватил Дима. Танцы не были сильной стороной жителей Ардонии, тяжело себе представить крокодилов, грациозно кружащих в вальсе. Но в человеческом обличии он тоже был неплох. Пришел на праздник и Сомов, давший мне свои марсианские гены. Потанцевала и с ним, искренне обрадовавшись отцу, которого не видела почти полгода.