— Да-а, печально, — вздохнул Олег.
— Ну, а я про что? — кивнул Демитрий.
— Да здравствуют мир, дружба и гравитационные волны. Я уж думал, никогда не признают их официально, — хохотнул Пелегин, — очередной прогресс наших деток.
Часть 49
Подъезжая к загсу, я засмотрелась на группу детей, игравших в саду возле приюта. Белокурая девочка, качающаяся на качелях, попалась на глаза мне на 3 секунды или даже меньше, но этого хватило чтобы сердце мое остановилось, а затем подпрыгнуло прямо к горлу. Уж слишком эта девочка была похожа на меня в детстве. Прямо копия.
Олег свернул к загсу и припарковался на свободном месте, я взяла букет, и мы вышли из машины.
— Сколько еще до церемонии?
— Двенадцать минут, начало в полпервого, — ответил Олег, посмотрев на часы.
— Держи букет, поднимайся туда. Я сейчас вернусь.
— Ты куда? — обалдел Олег.
— Я сейчас, поднимайся! Я быстро.
Я со всех ног бросилась в сад возле приюта. Девочки на качелях уже не было, но я заметила, что она уходит вглубь сада за яблони.
Калитка была на замке, но мне не составило труда подпрыгнуть, подтянуться и перемахнуть через двухметровый забор. Хорошо, что выбрала босоножки на платформе, а не на каблуках.
— Женщина, вы куда! — взвизгнула воспитательница, присматривающая за гуляющей группой.
— Ты меня не видишь! Меня нет! — бросила я ей внушение на бегу.
Девочка уже скрылась за деревьями, я пробежала по красивой аллее с беседками и домиками для игр: никого на ней не было. Дальше бежать было некуда, через пятьдесят метров — забор.
— Лиза! Лизонька! — в отчаянье закричала я. — Лиза, доченька!
Тишина. Я развернулась и побежала обратно. Просканировала ауру всех гуляющих деток. Нет. Ни у кого из них нет со мной и отдаленной кровной связи.
— Скажите, это все дети пяти-семи лет, что есть у вас? — обратилась я к нянечке, осмотрев ауры 23 ребятишек.
— Да, вся наша младшая группа, — улыбнулась приветливая рыжеволосая девушка, — подбираете ребеночка?
— А белокурой девочки с голубыми глазами в розовом сарафане у вас нет? — с замершим от волнения сердцем спросила я.
— Вот Ксюша у нас белокурая.
Нянечка указала на полненькую, действительно белокурую девочку, увы, ничуть на меня не похожую. У этой волосы короткие, кудряшки мелкие, носик картошкой и щечки, как у поросенка, да и одета девочка была в черный джинсовый сарафан. Больше никого белокурого нет, увы.
— Жаль, — искренне вздохнула я и пошла к выходу.
Наверное, показалось.
Нянечка догнала меня, открыла ворота, и я поспешила в загс. Успела как раз вовремя. За две минуты до начала регистрации.
— Ты где была? — прошипел Олег.
— Потом скажу, — шепнула я, осматривая гостей.
Народу было совсем немного. Кроме нас с Олегом, еще 3 пары гостей — все их коллеги со службы. Ну, и Ира с сестрой Жени. Все сияли радостью и волнением.
Заиграл Свадебный марш, вышли молодые. Папа был в черном костюме и белой рубашке, Женя в белом приталенном платье чуть ниже колен и в белом болеро к платью: скромно, но достойно. Оба очень волновались, но были счастливы.
Церемония была скромной, даже без танца. Хорошо, хоть с фотографом.
Обнимая меня, Влад думал: надеюсь, Дора сейчас рада за меня. Что ни делай, а я у него невольно вызывала воспоминания о дочери.
— Она счастлива вместе с тобой, я уверена, — шепнула я отцу на ухо.
Выйдя из торжественного зала, мы остановились в красивом холле пофоткаться, и вдруг двери распахнулись, и с шикарным букетом красно-белых роз к молодым пошел Смородин. Эх, ну почему же, почему же я не умею останавливать время? Замри! Замри!! Замри!!! И вдруг я почувствовала, как в помещении прекратилось всякое движение воздуха.
Неужели получилось?
— Растешь, малышка, прямо на глазах растешь! — улыбнулся Смородин.
— Убирайся отсюда! Тебя не приглашали! — прошипела я.
— А я не гордый. Сам пришел. Почтение твоим родителям выразить.
— Они и без него вполне счастливы! Не смей к ним приближаться! Не смей!
— Тихо, тихо, детка! Как скажешь! Просто знай и помни, что я всегда рядом и в курсе всего, что происходит в твоей жизни!
— Тебе сказали, свалил отсюда. Тебе тут не рады.
Услышав спокойный голос Олега, я аж вздрогнула — почему он не замер во времени? Как такое возможно? Огляделась — все другие замерли, а он — нет. Интересно-о, однако.
— Да понял я, понял, — Люцифер поднял левую руку, — капитулирую.
— Хочешь потанцевать, приходи, не стесняйся, а то скучно в «Звезде» без тебя, хоть вой. Да и с пузиком скоро не до танцев будет, — мило улыбнувшись, Люцифер резко развернулся и пошел прочь.
Я так и замерла с открытым ртом, откуда он знает? Откуда? Пробил по ауре? Но на мне ведь защита Перуна! Неужели взломал? Вот ведь гадство!
— Ты в порядке? — встревожено спросил Олег.
— Ты-то почему не замер вместе со всеми?
— Понятия не имею, — пожал плечами Олег, — а должен был?
— По идее, да, если ты человек, конечно. А ты человек. Без каких-либо примесей, это точно. Как время-то запустить теперь?
— Ты меня спрашиваешь? — усмехнулся Олег. — Пальцами щелкни.
Щелкнула — все, и правда, отмерли и загомонили снова.
— Ну что, поедемте, — махнула всем Женя, — нас в доме отдыха к часу ждут. Пока доедем.
Гуляли прямо на воздухе с шашлыками и салатами, скромненько, но мило, по-домашнему. Коллеги скинулись и подарили хлебопечку, сестра — мультиварку, Ира — фотоальбом, украшенный своими руками. Мы поздравляли последними. Я открыла чемоданчик с набором столового серебра на восемь персон.
— Это вот вам, дорогие наши, на долгую, и я надеюсь, светлую память о нас и об этом дне. Набор столового серебра. Пусть станет первой фамильной реликвией вашего рода. Передавайте по наследству своим детям от отца к сыну. Пусть принесет вам удачу и благополучие.
— На рукоятке каждого прибора выбиты ваши инициалы, — добавила я, — Соколовы В-Е, так что никто не украдет.
— Ух, ты! Вот это подарок! — восхитилась сестра Жени.
Под всеобщие аплодисменты подарок был передан.
Женя была счастлива и все время любовно поглаживала папу, прям как я Олега. Это трогало до глубины души.
Одно лишь огорчало Женю: не было у нее на брак материнского благословения. Не для этого старого мухомора Вера Викторовна свою кровиночку растила.
— Хочешь жить — живи, но не благословляю, так и знай, и в гости к вам не приеду, и его ноги чтоб в моем доме не было, — заявила бескомпромиссная маман.
Ой, Женечка, надеюсь, когда придет время, ты меня поймёшь и поможешь папе принять зятя.
Посреди соснового бора стоял огромный, раскидистый дуб, которому уже несколько тысяч лет, за что это место и было названо лукоморьем. Я чувствовала от этого место невероятную энергетику, особенно от дуба. А дуб — дерево Перуна, значит, скорее всего, ранее на этом месте было капище, где поклонялись моему отцу. День был теплый, солнечный, я вскинула руки к небу, впитывая тепло и энергию светила. Потом подошла к дубу и обняла его.
Мужчины жарили очередные порции креветок и шашлыка. Девушки, кто взял купальники, пошли купаться. У нас с Женей не было, она подошла ко мне, улыбаясь.
— Подпитываешься энергией вселенной, — улыбнулась она.
— Ага, — кивнула я, — дереву не одна тысяча лет, оно аж гудит от накопленной силы.
— И правда, — подтвердила Женя, приложив руки к дереву и прислушавшись к себе, — реально гудит. Слушай, а твой отец легко тебя на брак с Олегом благословил? Ну, в смысле, он же старше тебя ровно на двадцать лет. Его это не смутило?