— Добро пожаловать в мир, наследный хранитель, — улыбнулся Тарх малышу.
Затем положил на его головку свою руку. Я почувствовала поток силы. Ведический бог ставил на малыша свою защиту. Даровал ему часть своей силы.
— Ой, что Вы делаете? Вы кто вообще? — опомнилась Женя.
Тарх не обратил на нее внимания, давая наставления малышу:
— Будь хорошим мальчиком и хорошо кушай, не болей, спи крепко, слушайся маму от сего дня и во веки веков. Умей отличить добро ото зла чистым сердцем своим. И иди по пути светлому, что богами завещан. Не повторяй ошибок отца своего.
Тарх произносил каждое слово с особым акцентом, словно мантру читал для гипноза. И вдруг веселым:
— Договорились?
Он взял малыша в правую руку, а ногтем на левой аккуратно, как ножом, перерезал пуповину. Пупочек малыша тут же зарос.
— Ну что, мамочка, поздравляю, у вас совершенно здоровый, крепкий малыш, вес три кило двести пятьдесят граммов, рост пятьдесят один сантиметр, — радостно объявил Тарх и передал ребенка Жене.
— Давай-ка еще послед родим, совсем чуть-чуть потужься, и я уберу.
Безропотно выполнила, что просят, пребывая на волне эйфории.
— Вот так, умничка.
Из-под меня убрали грязную клеенку и подстелили чистое сухое полотенце. Тарх вышел в кухню и пришел с миской теплой воды и чистым полотенцем.
Меня вдруг с головы до ног заполнила краска. И я лишь крепче зажалась.
— Да ладно тебе! Что я там не видел! — усмехнулся мой спаситель. — Сейчас в норму тебя приведу, расслабься.
— Я сама, спасибо тебе, — прошептала я севшим от потуг и криков голосом.
— Да ладно, чего уж там. Расслабься и поспи. Пока.
Тарх положил руки мне на живот, и я почувствовала, как уходит боль из измученного потугами и схватками тела, как останавливается кровотечение, встают на место тазовые кости, втягивается живот.
— Ну, вот и все, — улыбнулся бог, — как и не рожала. Так же стройна и прекрасна. Ножки расставь, подмыться нужно.
— Дай мне! — Женя взяла миску и полотенце. Тарх покорно уступил.
— Отлежишься, переоденься и возвращайся через разлом к отцу в его загородный дом. Там безопасно. Поживешь пока там. Дальше решим, как быть.
— А как же Олег? — с ужасом спросила я.
— Он получит по заслугам, — отчеканил Тарх. Синие глаза полыхнули яростью, и ведический бог исчез.
Из моих глаз покатились слезы. Как же так, любимый! Как так? Почему ты позволил ревности сожрать твою душу, разве я не старалась для тебя? Разве дала хоть раз повод? И тут призадумалась, а ведь дала! Тогда, в кофе, когда преклонялась перед бывшим, должно быть, он заметил мой безумный, голодный взгляд, что я подарила богу! Сама не знаю, что тогда было со мной! Может, и измену по ауре просек, он очень способный! В любом случае, что бы там ни было — пулю, пущенную в себя, я бы еще могла простить, а вот ту, что досталась персонально Илюше, никогда! Это уж слишком! До сих пор не верилось, что он так поступил! Он его так ждал, так радовался. Что же так сломало тебя, любимый!
Нужно попросить отца просмотреть ауру Олега до мельчайших подробностей. Возможно, он находился под чьим-то влиянием — Люцифера или нагов, например. И тогда ему, возможно, удастся сохранить жизнь, иначе она просто не сможет смотреть Илюше в глаза, когда года через полтора он спросит ее о папе.
— Не плачь! А то молоко пропадет!
Пока Дора всхлипывала, Женя закончила ее подмывать и убрала из-под нее намокшее полотенце.
— Да, ты права!
Дора утерла слезы, села на постели, сняла пропотевшую тунику.
— Есть еще горячая вода? Чуть омыться, я пропотела.
— Там в печке два здоровых чугуна горячей воды, в сенцах ванна стоит. Принести?
Я кивнула. Омывшись, переоделась в серое простое платье из сундука. Взяла сына, и мы поехали к Пелегину, Женя была под воздействием Тарха и лишних вопросов, к счастью, не задавала.
Я держала на руках сладко спящего и улыбающегося сына и понимала, что я — самая счастливая и несчастная женщина на свете одновременно.
Влад вошел в палату и с ужасом уставился на друга. Вид у того был самый несчастный, как у почти до смерти забитой собаки, умирающей собаки. Олег смотрел пустыми глазами в потолок, был бледен, словно труп. Да, водка еще никого до добра не доводила, особенно тех, кто ее пить не умеет.
— Здрасьте, приехали! Как так, Олеж? — покачал головой Влад. — Сколько ж надо было выпить, что б чуть не сдохнуть?
— Я покаяться перед тобой хочу, Влад, — тихо сказал Олег, посмотрев на друга, из глаз мужчины бежали слезы, — пока еще жив, хочу, чтоб от меня все узнал, а не от них.
— Слушаю.
Влад сел на стул рядом с кроватью.
— Это я убил Дору, — выдохнул Олег.
— Что? — опешил Влад. — Как так?
— Моя Оля — это Дора. И сегодня я их убил в пьяном угаре. Ее и нашего сына. Твоего внука.
— Да, я вижу, белочка еще недалеко ускакала, — вздохнул Влад.
— Оля твоя к бывшему своему ушла, забыл? — напомнил Влад версию, что озвучил ему Демитрий. — Так что у тебя точно белочка, родной.
— Сегодня днем она вернулась, и я ее пристрелил.
— Даже если и так, она дочка Пелегина, а не моя.
— Твоя, у нее вообще четыре отца, четыре планеты дали ей свои гены: ты — гены Земли, Пелегин — гены Глории, это побратим Земли, она с другой стороны от Солнца находится, там живут те, кого мы раньше богами называли, Сомов — гены Марса, он гуманоид, Демитрий — гены Ардонии, он рептилоид. Вспомни — она ведь со всеми вами танцевала первый танец на свадьбе.
И тут Влад вспомнил слова официантки-экстрасенса: «Перед одним и вовсе, как перед богом, преклоняется, руки целует. Папой зовет. В глаза его синие смотрит и замирает аж».
И этот сон со Светой, где она стоит на коленях, плачет и умоляет простить Олега. И свой сон о их первой брачной ночи, и пазл сложился наконец воедино.
Сердце Влада подскочило и пропустило минимум пять ударов. Затем биение сердца возобновилось, и Влад опрометью бросился из палаты. Выбежал из клиники и, сев в машину, помчал к Демитрию. Из глаз градом катились слезы.
— Нет! Господи! Нет! За что?! За что? Почему? — спрашивал он вслух, долбя кулаками по рулю.
Неужели все это время она была жива? Она была с ним рядом! Неужели Олег так поступил с ним? Но почему убил?
С Демитрием Влад познакомился полгода назад, пришел к ним в отдел новенький молоденький курсант, попал под опеку Соколова и сразу ему понравился — смышленый. Открытый, хорошо подготовленный, тоже приемный сын Пелегина, как выяснилось, но специально взял фамилию родных родителей, чтобы не светить в органах родством и пройти свой независимый путь. Это подкупало. Влад был несколько раз у Демитрия, помогая ему писать дипломную, оттого и адрес хорошо знал, и уже через 5 минут звонил в дверь товарища.
Открыл Демитрий почти сразу, видно, собирался куда-то выходить. В руках был большой яркий пакет. Парень побледнел, увидев заплаканные, безумные глаза Влада.
— Это правда? — в лоб спросил Влад. — Он убил ее?
Демитрий вздохнул и вышел из квартиры, закрыв дверь, затем обернулся к Владу.
— Идем со мной.
— Куда?
— С внуком знакомиться, — улыбнулся парень.
В коридоре их уже ждал высокий верзила, что был на свадьбе Олега, и зовут его, кажется, Виталий Сомов. И с ним она тоже танцевала первый танец на свадьбе. Олегу стало плохо, ноги подкосились. Мужчины подхватили его под руки.
— Э, ты мне тут не смей помирать! Она нам всем бошки за тебя по откручивает!
Демитрий взял Влада за руку. Того реально током ударило. Он вздрогнул всем телом. Но в голове прояснилось, сердце возобновило стабильный ритм и больше не сжималось комком.
— Ты извини, что так вышло. Но они должны были быть вместе, они — кармическая пара друг друга. При тебе им сблизится было бы значительно труднее. Плюс ты не с теми людьми связался, и мы вынуждены были ее прятать.
— За что он ее убил?
— Обычный алкогольный психоз. Мой косяк — недоглядел, — тяжко вздохнул Демитрий, — но ты не бойся, все хорошо.