— Пойдем купаться, да? Пойдем.
Сомов взял малыша и понес в ванну. Там аккуратно положил на матрасик, и мы начали обмывать кроху.
— Расскажи мне историю Тарха, — попросила я, зная, что дома нет никого. — По легенде он ведь сын Перуна и русалки Рось, дочери Дона.
— Ага, и выдолбил его из камня, на котором оставил свое семя Перун, сам Сварог. Сама-то подумай, разве возможно такое? Интрижка была, но детей не было у них, эти виды при скрещивании не дают потомства. Не разродится Русалия человеческим дитем. Органы детородные не так устроены.
— А как же он с ней? — конкретно зависла я. И даже покраснела с ног до головы.
— Вот я даже думать, знаешь, не хочу. Скорее всего, чисто платонические отношения были. Русалии довольно приятные собеседницы. А историей этой он любимую свою прикрыл. Тогда на свадьбе Велес ведь похитил Диву. И была война на пол Сварги небесной такая, что сами вышние вмешались и вернули жену Перуну, чтобы прекратить брань. Была она там недолго, но понести, видать, успела. А как малыш родился, увидал громовержец, что не от него дите, и понес топить во гневе. Тут Рось и упросила не губить младенца, ей оставить. Потому матерью его и считается. Потом через много лет они встретились. Повинился Перун в содеянном и принял Тарха в семью. Быстро смекнув, что, если он однажды к родному отцу примкнет, ему же, Перуну, больше всех и не поздоровится в итоге.
— Боже! — я представила, как у несчастной матери вырывают дите из рук, и мне стало плохо. — Он не мог, не мог так поступить!
— О, еще как мог. Жене объявил, что дите мертворожденное — и все.
Из моих глаз брызнули слезы. Еще одно смертельное разочарование в дорогом человеке.
— Не стоит, — улыбнулся Виталий, — все в жизни совершают ошибки, особенно по молодости. И он за свою сполна заплатил.
— А Дива, правда, потом стала-таки женой Велеса?
— Да, стала. Не без упорного настояния свекра и свекрови. Пожалели девку молодую, 120 лет, по-нашему, без мужика маялась. А тот все кругами ходил, слюни пускал, не один раз подкатывал, да все от ворот поворот получал. А потом на хитрость пошел.
— Оболгал отца?
— Да, сказал, что другая семья у него там, в чертогах огненного дракона, и думать не думает он о ней. Та со злости драться кинулась, ну, а чем закончилось, известное дело. Пять лет прожили, сына Яра, или Ярилу, как у вас принято называть, родили. А Перун возьми да явись, живехонек- здоровехонек.
— И опять война была?
— Нет, оставили выбор за женщиной. Она смекнула, в чем дело было, по морде Велесу от души съездила, пред мужем на колени пала. На том и порешили. Перун куда больше на родителей обиделся, чем на них. Хотя с Велесом, конечно, тоже разговорчик был. Неласковый.
— И что, до сих пор на ножах?
— Да не, помирилась через пару тыщ лет. Когда Ягиню искали все вместе, жену Велеса. Каждый живет теперь со своей истинной парой и счастлив. Хотя былой дружбы, как раньше, теперь нет, конечно. И путь им на Землю и Глорию до сих пор заказан. А жаль.
— Почему? — я завернула выкупанного Илюшу в полотенце и вынесла в комнату.
— Не одевай его, пусть голеньким полежит, подвигается свободно, — посоветовал дед, — температурный режим тела подберет для себя сам, не бойся.
— Потому что Велес на вроде инквизитора, смотрящего над Люцифером, одного его он лишь и боится, а так вседозволенность вон почуял и творит что хочет.
В дверь постучали и, не дождавшись ответа, в спальню вошел Перун.
— Утро доброе. Илюша уже покушал?
— Нет, мы только что искупались.
— Покорми его. И Демитрий отвезет его к Олегу. Он должен его увидеть, Илюша должен восстановит с ним контакт. Ему не хватает папиного тепла.
— Да что ты говоришь! А мне вот маминого не хватало, и тебя это не заботило что-то. — Дора злобно посмотрела на отца. — Впрочем, ты прав, пусть эта сволочь увидит, на кого руку поднял.
Часть 60
— Отчет где? У нас конец года на носу, — навис над Олегом Пелегин.
Олег вытащил папку из стола и подал Пелегину. Тяжко вздохнул и решился.
— Пожалуйста, позвольте мне поговорить с ней.
— А ей никто не запрещает. Она сама не хочет тебя видеть. Она обижена. Ее можно понять. Дай ей время. И делай выводы пока.
Громовержец, как всегда, был образцом хладнокровия.
Вот уже неделю где-то без него жил и рос его сын, вот уже неделю с кем-то была его жена. Дай бог ей счастья с Тархом. Даже если сейчас они не вместе, то скоро сойдутся. В этом Олег был уверен. Вот ему она простит все, потому что искренне Любит. То, что она с ним не спала эти месяцы, нечего не значит. Тот взгляд в кафе, когда она преклонялась перед ним, и то, как потом себя вела. Вроде бы смеялась, а на самом деле рыдала, не желая с ним расставаться. Я без него — как монах без бога. Лучше ее чувства и не опишешь.
Первое время — реально хотелось руки на себя наложить. Но, помня слова Влада, что она на коленях вымолила, чтобы ему, ничтожеству, жизнь сохранили, эту мысль отбросил сразу. Не должна ее жертва пропасть даром. И, может быть, когда-нибудь ему позволят увидеть Илюшу.
Он не ждал ни от кого прощения, да он и сам себя простить не мог. Не было содеянному оправдания. Особенно пуле, пущенной в живот. Такое не оправдаешь ни алкоголем, ни даже гипнозом, если он имел место быть. А, видно, имел, раз Корнеева больше здесь не работает. Не зря сучка все эти месяцы в друзья набивалась. Подпитывалась его эмоциями, вампирша чертова!
Понимал, что никакими словами не оправдаешься. И «прости меня» здесь звучать будет неуместно — как насмешка, но все же. Пробовал вчера позвонить. Все время срывалось. Он в черном списке. Перевел ей на карточку свою новогоднюю премию. Возникла идея купить им подарки и передать через Демитрия. Он, вроде, к нему лоялен, сказал только, что он редкий дебил, и, если еще раз выпьет хоть грамм, ящер ему лично голову откусит.
В обеденный перерыв Олег поехал в город в торговый центр, купил малышу 2 костюма, плюшевого медведя и красивый музыкальный ночник. Доре — красное платье с большим разрезом и декольте, на ее фигуре оно будет смотреться потрясающе. То, что она уже восстановилась после родов, он не сомневался. Цепочку из белого золота. И подвеску с черным жемчугом.
— В зимний сад пройдите, пожалуйста, — попросила его одна из секретарш Пелегина, когда возвращался, — срочно, Вас там ждут.
Спустился на минус 12 этаж, где были комната отдыха, кафе и зимний сад. Пройдя в сад, остолбенел: у Димы на руках был малыш. Коляска с сумкой стояли рядом.
— А вот и наш папа пришел, — ласково сказал ящер, улыбаясь малышу в теплом голубом костюмчике с ушками зайчика, — пойдем знакомиться?
Олег пошел им навстречу и аккуратно взял сына на руки, приложив все усилия, чтобы руки не дрожали, при этом еще не веря своим глазам. Аверин уставился на сына. Он был такой хорошенький, как ангел, смотрел на отца своими синими ясными глазенками и сосредоточенно сосал свой палец. Ноги полковника подкосились, он осторожно сел в плетеное кресло. На глаза навернулись слезы. У Малыша был его нос, его брови, подбородок, губы. Дома в Анапе в гостиной до последнего дня висело его черно-белое фото. С того дня, как его привезли из роддома. Так вот сейчас Олег держал свою стопроцентную копию того времени.
— У вас на общение полчаса, — беспристрастно сказал Дима, — в сумке все нужное. Зашлепает губками — дай ему воды.
Дима вышел, а Олег держал сына на руках, и слезы его катились из глаз и падали прямо на малыша. Одна упала на щечку, другая на лоб. Малыш недовольно скривился и закряхтел.
— Прости, родной, прости. Папа просто очень рад тебя видеть. И, если ты помнишь, что я сотворил, тоже прости, если можешь. Я очень виноват перед вами. Безумно виноват, и я сделаю все, чтобы искупить вину. Хотя и знаю, что это невозможно. Я очень тебя люблю, тебя и твою маму. Я постараюсь сделать все, чтобы быть с вами рядом всегда. Обещаю, мое солнышко. Ты и мама — это все, что у меня есть.