— Вот видишь, крошка. Впрочем, это взаимно, так что никаких обид, — блондинка улыбается, глядя Власовой в глаза и медленно облизывает губы, тут же якобы непринужденно рассматривая коллекцию пустых бутылок из-под элитного алкоголя на стене.
— Еще раз назовешь меня крошкой — покусаю, — непонятным образом губы Риты оказываются прямо возле уха незнакомки, а горячее дыхание тут же обжигает чувствительную кожу.
— М-м-м, да что ты говоришь, крошка? — выразительность интонации, с которой блондинка произнесла последнее слово, нельзя передать словами. На Риту это подействовало так сильно, словно перед быком взмахнули огромной тряпкой, словно охотничьему псу сказали «взять», словно кто-то так хорошо знал все ее повадки, что лишь смеха ради хотел свести ее с ума. Но цель сегодня стояла явно другая. — Крошка. Крошка. Крошка, — привлекательная незнакомка, кажется, насмехалась над Власовой, но каждое повторение становилось менее бесящим. Нет, она вовсе не хотела злить, напротив, голос становился все мягче, игривее и слаще. Он медленно обволакивал уши Риты, проникая в сознание и откидывая все остальное. Все звуки, движения и яркие вспышки света были им обеим уже не интересны.
— Ну, ты сама напросилась, конечно, — Маргарита самодовольно усмехается, естественно, она ждала и даже в какой-то степени хотела, чтобы блондинка повторила это чертово слово. Как же здорово, что свет от сцены сюда практически не доходил. Идеально подобранное место. — Один, — ее губы легко касаются полуоткрытого плеча, легко прикусывая загоревшую кожу. — Два, — Рита оставляет несколько поцелуев на месте укуса, но тут же оставляет следующий, уже ближе к шее. Шумный вздох доносится до ее ушей — что может быть приятнее? — Три, — уже без поцелуев, она тут же прикусывает кожу на шее, чуть сильнее, чем в предыдущие два раза. Сексапильная блонда явно будет вынуждена прикрывать шею, но ей-то с этого что? — Четыре, — губы Риты расплываются в довольной улыбке, она легко скользит влажным языком по нежной коже на шее, останавливаясь возле уха — и легонько прикусывает мочку. Совсем несильно, но, черт, как же это, должно быть, приятно.
— Пять, крошка, — блондинка вновь шумно выдыхает и резко поворачивает голову в сторону Риты, прикусывая ее губу.
— Ты была в коме целый год, а обещаешь какой-то жалкий месяц? — пришел черед Оксаны недовольно складывать руки на груди. Вдобавок к этому девушка фыркнула, сложила одну ногу на другую и показательно отвернулась в сторону окна, как будто там внезапно появилось что-то куда более интересное.
Закатив глаза, Власова обреченно вздохнула и, воспользовавшись тем, что блондинка слишком была увлечена демонстрацией своей обиды, притянула ее к себе за руку, отчего та вынужденно плюхнулась рядом.
— Это запрещенный прием!
— Зато действенный, — Рита улыбнулась и легко поцеловала лежащую рядом девушку в лоб, прижимая к себе и закрывая глаза.
— Мне нужно кое-что рассказать. Тебе это не понравится, — целых две недели Оксана старательно избегала мысль об это разговоре, но ждать еще больше уже было невозможно.
— Ладно, я слушаю тебя. Просто расскажи, а понравится мне это или нет… разберемся, — Маргарита вмиг превратилась в серьезного поддерживающего собеседника и мягко сжала плечо девушки в знак поддержки.
***
Полтора месяца назад.
Оксана несколько дней подряд думала о том, стоит ли вообще набирать номер, указанный на визитке, что ей дал бармен. Сама идея о том, что все люди, не имеющие соулмейтов, каким-то едва ли не волшебным образом связаны между собой, казалась полной чушью. Однако страх потерять Марго был в разы сильнее, чем желание следовать законами логики и рациональности.
Напряженно выдохнув, она быстро набрала номер, но не решилась нажать кнопку вызова.
— Ну, уж нет, раз ты такой крутой, то почувствуй, что я к тебе приду. Надо же хоть какую-то проверку придумать.
Амелина довольно улыбнулась себе в зеркале, быстро надела любимую черную толстовку Риты, что была ей чуть велика, и уже слегка потертые от долгой носки джинсы. Светлые волосы быстро завязались в высокий хвост, на лице ни капли макияжа — и Оксана уже уверенно шагает по лестнице. Выяснив, что ехать ей нужно совсем недолго, девушка обрадовалась, потому что импульсивное решение могло улетучиться с той же скоростью, что и появилось.
Сев в неожиданно быстро подошедший автобус, она вытащила из потайного кармана толстовки спутанные наушники. Чуть усмехнувшись своей же неаккуратности, Оксана ловко распутала эту музыкальную паутину и, наконец-то, воткнула спасительные наушники в уши и включила случайное воспроизведение музыки в телефоне.
Виски и кола — королева танцпола.
Нет, нет, нет, только не эта дурацкая песня.
Виски и кола — королева танцпола.
Дурацкая песня, под слова которой Окси заказывала Марго коктейль в том баре.
Виски и кола — королева танцпола.
Худшая Лучшая песня.
Кола, виски и сразу до дна.
Ты танцуешь так, словно одна.
Танцы, где пальмы в ночи.
Словно звёзды горят без причин.
Нет, хватит. Оксана нервно нажимает на сенсорный экран, надеясь, что песня сменится как можно быстрее. Надоедливая клубная песня, не имеющая под собой никакой культурной ценности, но, о Боже, из-за нее по щекам начали течь слезы.
***
— Ты плакала в автобусе под эту песню? — Рита чуть сочувственно поджала губы, обнимая девушку и поглаживая ее плечо. — Сколько же тебе пришлось пережить.
— Это не последние слезы в тот день.
— Окси, — легкая строгость смешалась в голосе Власовой с нотками благодарности. Если бы не она — спать ей вечным сном. — Что было потом?
========== Поверь. ==========
Безуспешно пытаясь попасть дрожащим пальцем на кнопку переключения мелодии, Оксана едва сдерживала подступающую истерику. Продержаться год, но сорваться вот таким образом… Так глупо, так ничтожно, боже, нет, пожалуйста, только не в автобусе, только не сейчас, не под эту ублюдочную песню.
Наконец-то ей удалось включить следующий трек. Сказать, что телефон хотелось разбить — ничего не сказать. Впрочем, эту песню она любила, почти так же сильно, как и Марго, ведь это была их песня. После вступительных аккордов зазвучал привычный, почти родной, голос артиста, имя которого никто из девушек так и не мог запомнить.
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
Всей кровью прорастайте в них.
Амелина слегка улыбнулась, стирая слезы и переводя взгляд от экрана смартфона за окно, глядя вслед проезжающей мимо машине. Желание разрыдаться практически волшебным образом исчезло. Да, по щекам продолжали течь слезы, но то были слезы облегчения, как будто… Так просто нужно, необходимо сейчас. Оксана так сильно старалась быть сильной, непоколебимой, уверенной во всем на свете, но, как жаль, совсем забыла, что у нее есть и другие черты. Она была нежной, заботливой, любящей и… Любимой. Это то, чего ей не хватало столь долгие годы до встречи с Маргаритой. Казалось бы, наглая и дерзкая тусовщица, но сколько самой трепетной любви она подарила Оксане, просто так, не за какие-то ее черты, достижения, не за то, что их таймеры сошлись, а… Марго полюбила ее саму; ее тонкие пальцы, столь уверенно держащие оружие; ее светлые волосы, что постоянно находились на всех вещах в доме; ее подгоревший завтрак.
И каждый раз на век прощайтесь,
И каждый раз на век прощайтесь,
И каждый раз на век прощайтесь,
Когда уходите на миг.
Мягкий женский голос сменил басистый мужской и, кажется, поднял уровень эмоциональности Оксаны на новую планку, пробивая потолок. В очередной раз.
Почему именно эта песня столь точно отражала их непростые, но пронизанные чувствами и ощущениями, отношения? Каждое слово приносило столько боли, но боль эта была приятной, как будто Марго сейчас сидит рядом и держит ее за руку спустя год разлуки. Каждое слово окунало Оксану в пучину самых разнообразных воспоминаний, создавая образ Маргариты буквально из ниоткуда, из воздуха. Из слов песни.