Я поцеловал ей руку, пододвинул стул, и мы, наконец, уселись за стол. Ужин продолжался все так же весело, и мы вчетвером присоединились к этому веселью, хотя и не выпили столько, сколько успели выпить остальные гости. Но нам это не было нужно, потому что мы и так находились наверху блаженства.
Объявили танцы. Я подал руку Беатриче, и мы двинулись было к танцующим парам, когда меня окликнул женский голос:
— Кайрен!
Я обернулся и увидел Шарлотту, стоявшую позади нас.
— Познакомьте же меня с вашей прекрасной подругой! — улыбаясь, сказала она, глядя на Беатриче и не узнавая ее. Но потом в глазах Шарлотты появилось что-то похожее на сомнение, словно она пыталась вспомнить, где видела эту красивую девушку.
Сама того не зная, Шарлотта сделала лучший комплимент, который может сделать одна женщина другой. Ей и в голову не пришло, что красавица, стоявшая рядом со мной, столько раз прислуживала ей.
— Добрый вечер, Шарлотта, — сказала Беатриче.
— А разве мы… — растерянно начала Шарлотта.
— Кайрен много рассказывал мне о вас.
Появившаяся следом за Шарлоттой Анна Шеттфилд сначала поцеловала подругу в щеку, а затем, словно не замечая нас, спросила:
— Дорогая, после этого бала я собираюсь устроить еще один, в доме моего отца. Ты придешь?
— Конечно, я уже слышала об этом и догадывалась, что ты пригласишь меня.
— А это кто? — спросила Анна, повернувшись к Беатриче, словно только что заметила ее.
— Ты идешь танцевать или нет?! — гаркнул Горлов, неожиданно появляясь у меня из-за спины. — Если нет, то я украду твою принцессу.
— Прошу меня простить, леди, — кивнул я Шарлотте и Анне и, подав руку Беатриче, увлек ее в калейдоскоп кружащихся по залу пар.
— Кайрен, не надо так шутить над ними, — прошептала Беатриче, когда мы оказались среди танцующих.
— Это почему же?
— Мы ведь… смеемся над ними.
— Конечно.
— Не надо. Они могут затаить на нас обиду, а это очень опасно.
Сама императрица на балу не присутствовала, но Горлов сказал мне, что это обычное дело. Ее приближенные говорили, что она занята, фрейлины утверждали, что она просто устала, а все остальные были уверены, что Екатерина увлечена новым любовником.
В зале я приметил госпожу Никановскую, танцевавшую с Шеттфилдом. Издалека она показалась еще более привлекательной, а вот лорд, наоборот, выглядел неважно.
Увидев меня, Никановская оставила Шеттфилда и направилась прямо ко мне.
— Вы глупец! — заявила она.
— А вы замечательная женщина.
— Знаю.
— Я хотел бы вас кое с кем познакомить, — сказал я посторонившись, чтобы она увидела Беатриче, стоявшую чуть позади меня.
— Познакомить? Я и так давно знаю Беатриче, равно как и то, что вы ее любите. И не надо на меня так смотреть. Чему тут удивляться? Если бы вы не влюбились в нее, то обязательно влюбились бы в меня. Я бы нашла способ заставить вас это сделать — хотя это было бы совершенно бесполезно, потому что вы уже не жилец на этом свете.
Она повернулась и пошла обратно к лорду Шеттфилду, а я сжал руку Беатриче. Появившийся из-за моего плеча Горлов шепнул мне на ухо:
— Какая потрясающая девушка твоя Беатриче! Мартина Ивановна просто глаз с нее не сводит. Если бы они обе были мужчинами, я бы не хотел схлестнуться с ними в драке.
— Я тоже… — начал было я, но тут краем глаза заметил еще одно знакомое лицо.
Княжна Мицкая, увидев нас, побледнела и, вскрикнув: «Беатриче!», лишилась чувств на руках у подруг.
В зале мгновенно воцарилась тишина, пока все растерянно переводили взгляд с Беатриче на сомлевшую княжну.
Я заметил, что Потемкин что-то шепчет на ухо Анне Шеттфилд с уверенным видом опытного кукловода, который держит все нити в своих руках.
В этот момент кто-то коснулся моего плеча, и, обернувшись, я увидел Никановскую.
— Вам назначена аудиенция у императрицы, — сказала она.
— Да? Но когда?
— Сейчас. Идемте со мной.
Я неуверенно оглянулся на Беатриче, которая помогала привести в чувство княжну, и увидел, что Шарлотта что-то говорит ей. Решив, что она предупреждает Беатриче о том, что я отправился к императрице, я перевел взгляд на встревоженного Горлова.
— Я вызван на аудиенцию к императрице, — шепнул я ему и зашагал вслед за Никановской.