Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 142
Русские вельможи, возымев отличное мнение о дарованиях лифляндок и шведок, старались помещать их в домоводки и наставницы к детям своим.
Замечания на «Записки генерала Манштейна» (автор неизвестен). О происхождении Екатерины Алексеевны I. Текст цитируется по изданию: Перевороты и войны. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 11
Последуем за Екатериной в её новом положении. Всем известна власть господ над их рабами. В России эта власть была столь сильна в то время, что они имела право распоряжаться жизнью и смертью своих рабов безо всякого. Легко догадаться, что фельдмаршал взял к себе Екатерину не для того, чтобы её убивать. Она это заметила в первые же дни своего пребывания в его доме. Прекрасные чувства почти неизвестны в тех странах, где имеются рабы. Любовь там говорит языком хозяина, который хочет, чтобы ему подчинялись. И раб вынужден делать из страха и в силу своего подчинённого положения то, что в свободной стране он делал бы под воздействием сильной страсти. Екатерина примирилась со своей участью. Будучи женщиной ловкой и далёкой от того, чтобы выражать отвращение к своему положению, она охотно была готова пойти на это.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 143
Немецкий же историк, Бюлау, пишет, что, «по весьма вероятному известию, Шереметев удержал у себя Екатерину Крузе с добрым намерением оградить её от приключений, при отсылке с другими пленными, и отправил её [в своё время] в Россию с полковницей Балк (сестрой Анны Монс). <…> Во всяком случае, какие бы ни были причины, побудившие Шереметева оставить у себя мариенбургскую пленницу, известие, сообщаемое немецким историком, оказывается вполне правдоподобным и подтверждается другими, дошедшими до нас известиями.
Белозерская Н. А. Из жизни Петра Великаго. Первые годы сближения Петра I с Екатериной Алексеевной. 1702—1709 гг. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Май, 1903. Т. XCII
У престарелого Бориса Петровича Марта прожила около полугода, числясь в «портомоях» – прачках.
Анисимов Е.В. Женщины на российском престоле. Свнкт-Петербург. «Норинт», 1998. С. 17-18
…Но князь Меншиков, отведав её, забрал её к себе в дом.
Хакобо Фитц Джеймс Стюарт, герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году // Вопросы истории. №5, 1997. С. 85
О семействе пастора Глюка. Прежний благодетель Екатерины пастор Глюк также не остался в забвении. Щедро одарённый, по прибытии в Россию он был определён начальником вновь заведённой гимназии. Сыновья его вступили в гражданскую службу, а дочери помещены были ко двору; старшая из них, бывшая в супружестве за адмиралом Виллбоа, была одна из первых статс-дам по учреждении сего достоинства при российском дворе.
Замечания на «Записки генерала Манштейна» (автор неизвестен). О происхождении Екатерины Алексеевны I. Текст цитируется по изданию: Перевороты и войны. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 12
Глюк с домашними быль отправлен в Россию вместе с другими пленными, и только в 1703 году отвезён в Москву, где поселился в Немецкой слободе. В сохранившейся росписи означены: «Эрнст Глюк с женой, сын Эрнст, четыре дочери, учитель Яган Вурн, два челядинца, две девки». Царь милостиво принял Глюка и через два месяца назначил начальником вновь учреждённой школы с жалованьем 8000 рублей ему и учителям; а для школы дал просторный дом умершего боярина Василия Нарышкина на Покровке, в Белом городе. Глюк приготовил катехизис на русском языке, словарь и молитвенник, и 1б-го декабря представил царю для напечатания, и просил велеть освидетельствовать училище боярину Ф.А. Головину, который «ещё до прибытия Глюка в Россию писал ему в Мариенбург по поводу перевода Библии на славянский язык и поощрял его в этом труде». Школу, преимущественно, посещали дети немецких купцов, проживавших в Москве; и Глюк плохими стихами перевёл для них лютеранские церковные песни, которые они пели перед уроками и после них.
Белозерская Н. А. Из жизни Петра Великаго. Первые годы сближения Петра I с Екатериной Алексеевной. 1702—1709 гг. Исторический вестник. Историко-литературный журнал. Май, 1903. Т. XCII
В Сентябре 1741 года, советник коллегии Лифляндских и Эстляндских дел Эрнест Готлиб Глюк подал в Сенат челобитье о выдаче ему и потомкам его диплома на дворянство и герба. Челобитчик самолично показал в Геролъдмейстерской Конторе, что ему от роду 43 года, что он природный лифляндец и родился в Лифляндии, в крепости Мариенбурге. А отец его, Эрнест Глюк, был в этой крепости «препозитусом», и в прошлом-де 1704 году, в бытность свою в Москве, умре. А мать его, «Крестина, была фон-Рекстернова роду, Лифляндскаго шляхетства». «И оной матери его, челобитчика, по указу Е. И. В. Императора Петра Великаго, за службу упомянутаго отца его, определено было денежнаго жалования его по 300 рублёв повсягодно, да в общее владение с зятем его, контр-адмиралом Никитою Петровичем Вильбоим, в Лифляндии, в Дерптском уезде, деревня Айя, в которой, в прошлом 1740 году, оная мать челобитчика Крестина умре».